Маркеры хрящевой ткани: Биохимические маркеры распада хрящевой и костной ткани,

Деформирующий остеоартроз

Остеоартроз — дегенеративно-дистрофическое заболевание суставов, причиной которого является поражение хрящевой ткани суставных поверхностей.

Деформирующий остеоартроз

Остеоартроз — дегенеративно-дистрофическое заболевание суставов, причиной которого является поражение хрящевой ткани суставных поверхностей.

Остеоартроз — самая распространённая форма поражения суставов и одна из главных причин нетрудоспособности, вызывающая ухудшение качества жизни особенно у пожилых людей. Заболеваемость остеоартрозом резко увеличивается с возрастом, достигая трети населения в пожилом и старческом возрастах. Среди больных остеоартрозом в молодом возрасте преобладают мужчины, а в пожилом возрасте — женщины.

Чаще всего при остеоартрозе поражаются суставы кисти, первый плюснефаланговый сустав стопы, суставы шейного и поясничного отделов позвоночника, коленных и тазобедренных суставов. Однако по тяжести нарушения функции опорно-двигательного аппарата первое место занимают тазобедренный, коленный и голеностопный суставы, а также плечевой сустав.

Три основные причины развития дегенеративно-дистрофического процесса в суставе:

• травма;
• дисплазия;
• воспаление.

Травма сустава — самая частая причина артроза. На втором месте стоит дисплазия сустава — врождённые особенности, которые сопровождаются плохой биомеханикой сустава.

Воспаление также достаточно часто приводит к повреждениям тканей сустава и развитию вторичного артроза. Чаще всего, это является результатом аутоиммунных заболеваний (например, ревматоидный артрит).

Клиническая картина: Боль в области суставов при деформирующем артрозе вначале имеет ноющий характер, постепенно усиливается с нагрузкой. Интенсивность боли увеличивается с нарастанием тяжести заболевания, она становится более продолжительной.

Характерны жалобы на хромоту, необходимость в дополнительной опоре при ходьбе, затруднения при подъеме или спуске по лестнице, а также при подъеме со стула или кресла (при поражении суставов нижних конечностей). Во время движений в суставе слышна крепитация (хруст). Скованность или ограничение амплитуды движений (контрактуры) со временем прогрессируют, вплоть до фиброзного анкилоза. Позднее появляются деформация сустава и увеличение его. Периодически могут развиваться синовиты.

Диагностика и лечение: При постановке диагноза остеоартроз необходимо исключать другие заболевания, сопровождающиеся поражением суставов. Для этого необходим осмотр специалиста травматолога-ортопеда, а также ряд исследований (специфические и неспецифические анализы на маркеры различных ревматологических заболеваний, рентгенография пораженных суставов, УЗИ исследование суставов, при необходимости КТ и МРТ).

В зависимости от результатов обследования и установки правильного диагноза выбирается индивидуальная программа лечения каждого пациента.

Лечение остеоартроза на ранних стадиях (первая и вторая) — консервативное, что включает в себя курсы лечебных блокад, лечебную физкультуру, массаж, физиотерапевтическое лечение, медикаментозная терапия. Из оперативных вмешательств применяется санационная артроскопия.

На поздних стадиях (третья и четвертая) консервативная терапия несет лишь симптоматический характер, позволяет лишь ненадолго избавлять пациента от боли и то не всегда. Поэтому при запущенных стадиях деформирующего остеоартроза применяются хирургические методы лечения (коррегирующие остеотомии, эндопротезирование суставов).

Биохимические маркеры метаболизма соединительной ткани у больных остеоартрозом с артериальной гипертензией и ожирением Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

УДК: 616.72-002.18:12-008.331.1-056.52:577

БИОХИМИЧЕСКИЕ МАРКЕРЫ МЕТАБОЛИЗМА СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ У БОЛЬНЫХ ОСТЕОАРТРОЗОМ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ И ОЖИРЕНИЕМ

Введение. В современной медицине не существует целостного представления о патогенезе остеоартроза (ОА). Это связано с комбинацией воспалительных, дистрофических и инволютивных изменений хряща и субхондральной кости, а также системных воспалительных нарушений при данном заболевании [l]. Нарушение метаболизма суставного хряща при ОА крупных суставов связано с повышением в сыворотке крови белков острой фазы (БОФ) -гликопротеинов, гаптоглобина, С-реактивного белка (СРБ) и хондроитинсульфатов, которые могут выступать биохимическими маркерами иммуновоспалительных нарушений в организме, в том числе и при деструкции соединительной ткани [2, з]. Известно, что важнейшим структурным компонентом хрящевой ткани суставов является олигомерный белок хрящевого матрикса (СОМР) — гликопротеин, поддерживающий двустороннюю связь хондроцитов и экстрацелюллярного матрикса. СОМР катализирует фибриллогенез коллагена II типа, связывается с гликозаминогликановыми цепями агрекана и с коллагенами II и IX типов, что может иметь значение в организации структуры матрикса. Нарушение этой организации в суставных хрящах, возникающее при дефиците СОМР, способствуют раннему развитию хронического воспаления в суставах [4, 5].

Однако, согласно современным представлениям о структуре соединительной ткани, ее основное вещество определяется как интегративно-буферная метаболическая среда -субстанция, через которую осуществляются обменные процессы между кровью и клетками, находящимися вне сосудистого русла. Основное вещество является многокомпонентной системой, главными составляющими которого являются гликоконъюгаты (гликопротеины, протеогликаны) и вода. В этой воде постоянно присутствуют неорганические ионы, белки крови и мочевина, продукты метаболизма паренхиматозных, миелоидных и соединительнотканных клеток и продуктов их синтеза [6]. Очевидно, что изменение количественного и качественного состава гликопротеинов и гликозаминогликанов в сыворотке крови может выступать не только маркером воспалительных и дистрофических изменений в суставах при ОА, а и указывать на системную воспалительную реакцию, например, вследствие присутствия у пациентов ожирения или сосудистых нарушений [7]. В динамике воспалительного процесса формируется комплекс защитно-приспособительных реакций, одна из которых связана с продукцией гликопротеинов (сц-антитрипсина, а2-макроглобулина, лактоферрина, гаптоглобина, церулоплазмина, СРБ и др.) и хондроитинсульфатов, входящих в состав сосудистых стенок и обеспечивающих стабильность гистогематических барьеров [8].

ГУ «Институт патологии позвоночника и суставов им. проф. М. И. Ситенко НАМИ Украины», г. Харьков, Украина

И.В.К0РЖ

e-mail: [email protected]

В статье рассматривается роль гликопротеинов, гаптоглобина, С-реактивного белка, сналовых кислот (СК) и гликозаминогликанов (ГАГ) в диагностике коморбидной патологии — остеоартроза (ОА) крупных суставов в сочетании с артериальной гипертензией и ожирением. В сыворотке крови больных исследовали содержание гликопротеинов (ГП), сиаловых кислот, общих хондроитинсульфатов (ХСТ), фракций гликозаминогликанов (ГАГ), гаптоглобина и С-реактивного белка. У больных ОА с артериальной гипертензией (АГ) и избыточным весом (ИВ) по сравнению с больными ОА без сопутствующей патологии биохимические показатели не были изменены, кроме повышения концентрации сиаловых кислот на 14,196 у больных на III стадии ОА в сочетании с АГ и ИВ. У больных ОА на I, II и III стадиях в сочетании с АГ и ОЖ наблюдалось повышение в сыворотке крови уровня гликопротеинов, гаптоглобина, СРБ, сиаловых кислот, общих хондроитинсульфатов и фракционного состава ГАГ за счет хондроитин-6- и хондроитин-4-сульфата, что обусловлено системным воспалительным процессом в организме и нарушением метаболизма соединительной ткани.

Ключевые слова: остеоартроз, артериальная гипертензия, ожирение, гликопротеины, сиаловые кислоты, гаптоглобин, С-реактивный белок, гликозаминогликаны, системное воспаление.

Таким образом, изучение метаболизма гликопротеинов, протеогликанов и их компонентов как биохимических маркеров для оценки интенсивности системного иммуновоспалительного процесса при ОА с артериальной гипертензией (АГ), избыточным весом (ИВ) и ожирением (ОЖ) может быть актуальным направлением исследований.

Цель — определить содержание в сыворотке крови биохимических маркеров метаболизма соединительной ткани у больных ОА с АГ, ИВ и ОЖ на различных стадиях патологического процесса.

Материалы и методы. Исследования проводились на базе отделов консервативного лечения и реабилитации, лабораторной диагностики и иммунологии ГУ «Институт патологии позвоночника и суставов им. проф. М.И. Ситенко НАМИ Украины» на протяжении 2008-2013 гг. Всего было исследовано 120 пациентов в возрасте от 42 до 65 лет: 6о мужчин и 6о женщин, из них 8о% — больные коксартрозом, 20% — гонартрозом. Всех больных разделили на 4 исследуемые группы и 2 контрольные группы, в каждой группе — ю мужчин и ю женщин: 1 группа (п=2о) — больные с I и II стадиями ОА с ИВ, 2 группа (п=2о) — больные с I и II стадиями ОА с АГ и ОЖ I степени, 3 группа (п=2о) — больные с III стадией ОА с АГ и ИВ, 4 группа (п=2о) — больные с III стадией ОА с АГ и ОЖ I степени. В качестве контрольных групп выступали больные ОА на I и II стадиях- 1 контрольная группа (п=2о), на III стадии ОА — 2 контрольная группа (п=20) без сопутствующей патологии. Стадию ОА определяли согласно рентгенологической классификации Kellgren и Lawrense[9]. В качестве клинически здоровых людей использовали доноров (п=зо) в возрасте от 25 до 63 лет, из них 15 мужчин и 15 женщин. В сыворотке крови определяли содержание гликопротеинов — по методу О.П. Штейнберга и Я.И. Доценко, гаптоглобина — риваноловым методом, сиаловых кислот — по методу Гесса, общих хондроитинсульфатов — по методу Nemeth-Csoka в модификации Л.И. Слуцкого, фракций ГАГ (хондроитин-6-сульфат, хондроитин-4-сульфат, гепарансульфат) — по методу М.П. Штерна [ю, 11]. Содержание С-реактивного белка в сыворотке крови определяли методом ИФА с помощью диагностических наборов ООО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск, Россия). Статистическую обработку данных проводили с помощью пакета Statistica компьютерной программы Microsoft Excel-2007.

Результаты и обсуждение. У больных ОА на I и II стадиях содержание гликопротеинов увеличилось на 23,5%, сиаловых кислот — на 27,5%, гаптоглобина — на 14,3%, хондроитинсульфатов — в 2 раза за счет хондроитин-6-сульфата по сравнению с клинически здоровыми людьми. У пациентов i-й группы ни один показатель не был достоверно повышен по сравнению с больными ОА на I и II стадиях заболевания, что можно объяснить незначительным влиянием избыточной массы тела на синтез острофазовых белков и деструкцию хрящевой ткани пораженных суставов. Значительное увеличение значений биохимических маркеров состояния соединительной ткани и БОФ наблюдалось у больных 2-й группы с более высоким индексом массы тела (табл. 1).

Концентрация гликопротеинов в сыворотке крови пациентов 2-й группы была повышена на 20,2 %, сиаловых кислот — на 25,5 %, гаптоглобина — на 66,3 %, СРБ — в 2,9 раза, хондроитинсульфатов — на 39,6 % за счет хондроитин-6-сульфата (табл. 1).

Таблица 1

Биохимические маркеры обмена соединительной ткани у больных остеоартрозом I и II стадий в сочетании с артериальной гипертензией и ожирением

Показатели Клинически здоровые люди, 11=30 Больные ОА I и II стадий, 11=20 1 группа: больные ОА I и II стадий с АГ и ИВ, п=20 2 группа: больные ОА I и II стадий с АГ и ОЖ, п=20

ИМТ, кг/м2 18,5-24,9 18,5-24,9 25,0-29,9 30,0-34,9

Гликопротеины, г/л 0,68±0,008 0,84±0,020 *** 0,87±0,022 1,01±0,029 00

Сиаловые кислоты, ммоль/л 2,оо±о,озо 2,55*0,067 *** 2,76*0,070 3,20±0,100 ООО

Хондроитинсульфаты общие, г/л 0,07б±0,004 0,159*0,005 жжж 0,175*0,005 0,222±0,00б ООО

Общие ГАГ, у. е. 12,1±0,9б 11,4±0,22 п,7±о,34 12,5±0,2б 0

Хондроитин-6-сульфат, у. е. 5,85±о,47 7,4±о,14 * 8,о±о,24 8,2±о,19 о

Хондроитин-4-сульфат, у. е. 3,до±о,43 2,1±0,11 ** 1,8±о,1б 2,5±0,20

Гепарансульфат, у. е. 2,8о±о,29 2,0±0,10 i,8±o,io 1,6±о,о8

Гаптоглобин, г/л 0,70±0,02 0,80±0,02 * о,86±о,оз 1,33±0,04 ооо

СРБ, мг/л 4,13±о,12 5,4±о,9б 8,io±i,oo 15,6±2,73 о

Примечания: * — р<0,05; ** — р<0,01; *** — р<0,001 в сравнении с клинически здоровыми; о — р<0,05, оо — p<o,oi, ооо — p<o,ooi в сравнении с больными OAI-II стадий

У больных на III стадии ОА биохимические показатели обмена соединительной ткани были значительно повышены по сравнению с клинически здоровыми людьми (табл. 2). Содержание в сыворотке крови гликопротеинов увеличилось на 35,3 %, сиаловых кислот — на 34,5 %, гаптоглобина — на 38,6 %, СРБ — в 3,4 раза, хондроитинсульфатов — в 3,8 раза за счет хондроитин-6-сульфата. При сравнении группы больных ОА III стадии с пациентами 3-й группы было выявлено повышение уровня сиаловых кислот на 14,1 %, остальные показатели достоверно не различались.

Наиболее высокая активность системного воспалительного процесса и деструктивных изменений наблюдалась у больных 4-й группы, страдающих ожирением. Содержание гликопротеинов в сыворотке крови таких пациентов было повышено на 28,3 %, сиаловых кислот — на 34,2, гаптоглобина — на 95,9 %, СРБ — в 2,1 раза, хондроитинсульфатов — на 21,6 % за счет хондроитин-4-сульфата. Это может говорить о деструкции костной ткани пораженных суставов при ОА, поскольку именно хондроитин-4-сульфат преобладает в костной ткани по сравнению с хондротин-6-сульфатом, который содержится преимущественно в суставных хрящах [4]. Однако данные изменения относительны, так как у пациентов 3-й и 4-й групп содержание в сыворотке крови хондроитин-6-сульфата было высоким и достоверно не различалось (табл. 2).

Таблица 2

Биохимические маркеры обмена соединительной ткани у больных остеоартрозом III стадии в сочетании с артериальной гипертензией и ожирением

Показатели Клинически здоровые люди, п=30 Больные ОА III стадии, П=20 3 группа: больные ОА III стадии с АГ и ИВ, п=20 4 группа: больные ОА III стадии с АГ и ОЖ, п=20

ИМТ, кг/м2 18,5-24,9 18,5-24,9 25,0-29,9 30,0-34,9

Глико протеины, г/л 0,68±0,008 0,92±0,01б *** 0,97*0,017 1,18*0,031 АДА

Сиаловые кислоты, ммоль/л 2,00±0,030 2,б9±0,086 *** 3,07*0,051 Д 3,61*0,104 ДАД

Хондроитинсульфаты, г/л 0,076*0,004 0,292±0,012 *** 0,284*0,005 0,355*0,010 ДД

Общие ГАГ, у. е. 12,1±0,9б 12,3±0,18 12,3±0,29 13,4±0,26Д

Хондроитин-6-сульфат, у. е. 5,85±о,47 8,3±0,10 *** 8,5*0,24 8,6*0,17

Хондроитин-4-сульфат, V. е. 3,90±0,43 2,2±ОД1 ** 2,1±ОД9 2,8*0,18 Д

Гепарансульфат, у. е. 2,80±0,29 1,8±0,10 * 1,7*0,09 2,0*0,12

Гапто глобин, г/л 0,70±0,02 0,97*0,05 *** 1,04±0,02 1,90*0,05 АДА

СРБ, мг/л 4ДЗ±ОД2 14ДО±3,95 * 19,80*3,79 30,00*3,54 Д

Примечания: * — р<0,05; ** — р<0,01; *** — р<0,001 в сравнении с клинически здоровыми;

А — р<0,05, ДА — р<0,01, АДА- р<0,001 в сравнении с больными ОАШ стадии

Проведенный анализ полученных данных указывает на увеличение содержания в сыворотке крови маркеров системного воспаления и деструкции соединительной ткани в соответствии с возрастанием тяжести патологического процесса и увеличением массы тела пациентов. Известно, что при ожирении адипоциты продуцируют повышенное количество цитокиноподобного гормона — лептина, который вызывает апоптоз и разрушение хондроцитов. Также известно, что лептин может как синтезироваться хондроцитами и остеофитами, так и регулировать пролиферацию хондроцитов и их анаболические функции, в том числе способствовать формированию остеофитов при ОА [12]. Данные эффекты лептина полностью объясняют появление единичных остеофитов в пораженном суставе на II стадии ОА;на III стадии заболевания появляются множественные остеофиты, что приводит к умеренному сужению суставной щели и соответствует III стадии заболевания [9]. Очевидно, что повышение уровня гликопротеинов и хондроитинсульфатов в крови больных ОА с АГ и ОЖ обусловлено воспалительно-деструктивными процессами в организме. В основе данных изменений лежит продукция воспалительных цитокинов жировой тканью с последующим их воздействием на суставной хрящ в пораженных ОА суставах и, как следствие, накопление в кровотоке белков острой фазы и продуктов деградации хрящевого матрикса. По нашему мнению, развитие АГ обусловлено воздействием на эндотелий кровеносных сосудов интерлейкинов и адипокинов, выделяющихся в процессе воспаления и деструкции хряща при ОА, что приводит к развитию эндотелиальной дисфункции и повышению артериального давления. Хотя выделяемые БОФ являются защитными факторами и обладают антипротеолитической активностью, накопление их в организме наряду с продуктами деструкции хрящевой ткани и адипокинами вызывает эндогенную интоксикацию, которая значительно ухудшает течение ОА у больных с ОЖ и АГ.

Выводы. У пациентов, страдающих ОА в сочетании с АГ и ИВ, в сравнении с больными ОА без сопутствующей патологии существенных различий по показателям метаболизма

соединительной ткани не было выявлено, что говорит о незначительном влиянии ИВ и АГ на развитие воспалительно-деструктивных изменений в суставах при данной сочетанной патологии. У пациентов с ОА, АГ и ОЖ наблюдалось равномерное повышение уровня гликопротеинов, гаптоглобина и сиаловых кислот, что свидетельствует о более активном системном воспалительном процессе, чем у пациентов с АО, АГ и ИВ. Содержание хондроитинсульфатов в крови у пациентов с АГ и ОЖ при I и II стадиях ОА было повышено за счет хондроитин-6-сульфата, у больных с АГ и ОЖ при III стадии ОА — за счет хондроитин-4-сульфата, что обусловлено вовлечением в деструктивный процесс субхондральной кости. Содержание СРВ в сыворотке крови пациентов с ОА, АГ и ОЖ было повышено в сравнении с больными без сопутствующих патологий, что говорит о влиянии ожирения в комплексе с АГ на развитие иммуновоспалительных изменений в организме.

1. Современное состояние проблемы этиопатогенеза, диагностики и лечения остеоартроза / О.И. Дядик, И.И. Здыховская, И А. Боева [и др.] / / Университетская клиника. — 2009. — Т. 5, № 1-2. — С. 45″5°-

2. Показатели метаболизма гликопротеинов и гликозаминогликанов в диагностике течения остеоартроза крупных суставов / В.А. Филиппенко, Ф.С. Леонтьева, В.А. Туляков, И.В. Корж // Летопись травматологии и ортопедии. — 2008. — № 1. — С.81-84.

3. Биохимические показатели в норме и при патологии / под ред. О.Я. Склярова. — Киев : Медицина, 2007. — 318 с.

4. Соединительная ткань (гистофизиология и биохимия). Т. 2 / Н.П. Омельяненко, Л.И. Слуцкий // под ред. С.П. Миронова. — М.: Известия, 2010. — 600 с.

5. Cartilage oligomeric matrix protein deficiency promotes early onset and the chronic development of collagen-induced arthritis / H. Geng, S. Carslen, K.S. Nandakumar [et al.] // Arthritis Res. Ther. — 2008. -Vol. 10. — P. 134.

6. Соединительная ткань (гистофизиология и биохимия). Т. 1 / Н.П. Омельяненко, Л.И. Слуцкий // под ред. С.П. Миронова. — М.: Известия, 2009. — 380 с.

7. Whitmer, R.A. Central obesity and increased risk of dementia more than three decades later / R.A. Whitmer // Neurology. — 2008. — №71. — P. 1057-1064.

8. Воспаление: этиология, патогенез и патогенетическое обоснование принципов терапии / О.П. Чеснокова, ТА. Невважай, О.Л. Морозова [и др.]. — Саратов, 2008. — 119 с.

9. Остеоартроз: вопросы патогенеза и лечение / НА. Шостак, А.А. Клименко, М.В. Николенко // Клиницист. — 2010. — № 1. — С.47-53.

10. Биохимические показатели состояния соединительной ткани в диагностике болезней: метод, рекомендации / Д.В. Морозенко, В.И. Левченко, О.П. Тимошенко. — Белая Церковь, 2012. — 42 с.

11. Горячковский, А.М. Клиническая биохимия в лабораторной диагностике / А.М. Горячковский. — Одесса : Экология, 2005. — 607 с.

12. Роль лептина в патогенезе остеоартроза при ожирении / Л.Н. Приступа, О.И. Опимах // Украинский ревматологический журнал. — 2010. — № 3 (41). — С. 64-67.

Литература

BIOCHEMICAL MARKERS OF CONNECTIVE TISSOE IN OSTEOARTHRITIS PATIENTS WITH HYPERTENSION AND OBESITY

Sytenko Institute of Spine and Joint Pathology National Academy of Medical Sciences of Ukraine

e-mail: [email protected]

I.V.K0R2H

The article discusses the role of glycoprotein, haptoglobin, C-reactive protein and sialic acid (SA) and glycosaminoglycans (GAGs) in the diagnosis of comorbid diseases — osteoarthritis (OA) of the large joints in combination with hypertension and obesity. In the blood serum of patients examined the contents of glycoproteins (GP), sialic acid, total chondroitin (HST), the fractions of glycosaminoglycans (GAGs), haptoglobin and C-reactive protein. In OA patients with hypertension (HT) and overweight (IV) compared to patients with OA without comorbidity biochemical parameters were not changed, except for increasing the concentration of sialic acid by 14.196 in patients with stage III OA in combination with hypertension and IW. In patients with OA in I, II and III stages associated with AH and OJ was an increase in serum glycoprotein, haptoglobin, CRP, sialic acid, chondroitin general and fractional composition of GAGs by chondroitin-6-and chon-droitin-4-sulfate, due to systemic inflammation in the body and metabolic disorder of connective tissue.

Keywords: osteoarthritis, hypertension, obesity, glycoproteins, sialic acid, haptoglobin, C-reactive protein, glycosaminoglycans, systemic inflammation

Страница статьи : Клиническая лабораторная диагностика

Franz A., Joseph L., Mayer C., Harmsen J.F., Schrumpf H., Fröbel J. et al. The role of oxidative and nitrosative stress in the pathology of osteoarthritis: Novel candidate biomarkers for quantification of degenerative changes in the knee joint. Orthop Rev (Pavia). 2018;10(2):7460. Published 2018 Jun 14. doi:10.4081/or.2018.7460]

Пилипович А.А. Остеоартроз: патогенетические и терапевтические аспекты. Российский медицинский журнал. 2016; 24(7): 464-8.

Мазуров В.И., Трофимова А.С., Трофимов Е.А. Факторы риска и некоторые аспекты патогенеза остеоартрита Вестник Северо-Западного государственного медицинского университета им. И.И. Мечникова. 2016; 8(2):116-25.

Забелло Т.В., Мироманов А.М., Мироманова Н.А. Генетические аспекты развития остеоартроза. Фундаментальные исследования. 2015; 1(9): 1970-6.

Silvestri E., Corazza A., Molfetta L., Garlaschi G. Metabolic bone changes in osteoarthritis: the role of imaging and pathogenetic interpretation. J. Biol. Regul. Homeost. Agents. 2015; 29(3): 737-43

Филиппенко В.А., Леонтьева Ф.С., Морозенко Д.В., Корж В.И. Лабораторные диагностические маркеры при оценке состояния больных остеоартрозом, требующих эндопротезирования крупных суставов (обзор литературы). Ортопедия, травматология и протезирование. 2013; 2: 122-6.

Стогов М.В., Овчинников Е.Н. Лабораторные тесты в доклинической диагностике остеоартроза. (Аналитический обзор). Гений ортопедии. 2016; 1: 96-103.

Ourradi K., Sharif M. Opportunities and challenges for the discovery and validation of biomarkers for common arthritic diseases. Biomarkers in Medicine. 2017. https://doi.org/10.2217/bmm-2016-0374

Кабалык М.А. Биомаркеры и участники ремоделирования субхондральной кости при остеоартрозе. Тихоокеанский медицинский журнал. 2017; 1: 37-41.

Поворознюк В.В., Дєдух Н.В., Яковенчук Н.М. Вітамін D та остеоартроз. Боль, суставы, позвоночник.2018; 8(1): 7-16.

Чичасова Н.В. Современная терапия остеоартроза Алфлутоп в клинической практике: экспериментальные и клинические данные. Медицинский совет. 2017; 17:138-45.

Bai Z., Guo X.H., Tang C., Yue S.T., Shi L., Qiang B. Effects of artesunate on the expressions of insulin-like growth Factor-1, osteopontin and C-Telopeptides of type II collagen in a rat model of osteoarthritis. Pharmacology. 2018; 101(1-2): 1-8.

Mobasheri A., Henrotin Y. Biomarkers of (osteo)arthritis. Biomarkers. 2015; (20:8): 513-518, DOI: 10.3109/1354750X.2016.1140930.

Styrkarsdottir U., Sigurdsson А., Helgason Н., Norddahl G. Whole-genome sequencing identifies rare genotypes in COMP and CHADL associated with high risk of hip osteoarthritis. Nature genetics. 2017; 49(5): 801.

Gupta E.D., Ng W.R., Wong S.F., Bhurhanudeen A.K., Yeap S.S. Correlation of serum cartilage oligometric matrix protein (COMP) and interleukin-16 (IL-16) levels with disease severity in primary knee osteoarthritis: a pilot study in a Malaysian population. PloS one. 2017; 12 (9): e0184802. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0184802.

Kellgren J.H., Lawrence J.S. Radiological assessment of osteo-arthrosis. Ann Rheum Dis. 1957 Dec; 16(4): 494-502.

Мазуров В.И., Трофимова А.С. Применение методики цветового картирования хрящевой ткани для оценки эффективности терапии остеоартрита. Вестник Новгородского государственного университета. 2016; 6(97): 44-8.

Казюлин А.Н. Воздействие современных хондропротекторов на различные звенья патогенеза остеоартроза. Эффективная фармакотерапия. 2015; 21: 26-33.

Мозговая Е.Э., Зборовская И.А. Остеоартроз — самое частое заболевание суставов. Лекарственный вестник. 2012; 6 (7): 34-9.

Поворознюк В.В., Дзерович Н.И. Эффективность препарата ТерафлексАдванс в лечении болевого синдрома при остеоартрозе коленных суставов. Здоровье Украины. 2007; 21(1): 74-5.

Омельяненко Н.П., Слуцкий Л.И. Соединительная ткань (гистофизиология и биохимия). М.: «Известия»; 2010.

Стародубцева И. А. Проблемы диагностики и лечения больных остеоартрозом: обзор литературы. Вестник новых медицинских технологий. 2012; 19 (2): 391-2.

Морозов С.П., Терновой С.К., Насникова И.Ю., Королев А.В., Филистеев П.А., Ильин Д.О. Диагностические возможности и перспективы МРТ коленного сустава: результаты многоцентрового исследования. Медицинская визуализация. 2010; 1: 58-65.

строительство, ремонт, недвижимость, ландшафтный дизайн

15.12.2014

Ветеринарный врач, работающий с лошадьми, теперь зависит от клинических и радиографических признаков, чтобы диагностировать заболевания суставов у лошади. К сожалению, часто между ними существует незначительная взаимосвязь, и радиографическая оценка поражения сустава часто не проявляется до тех пор, пока болезненный процесс не зайдет достаточно далеко, когда уже возникло значительное повреждение. Если бы практик мог идентифицировать болезненное состояние до того, как возникли необратимые изменения внутри тканей сустава, то появилась бы возможность предпринимать меры, чтобы исключать дальнейшую деструкцию и восстанавливать функциональные возможности сустава. Более того, если эту оценку можно было бы сделать с помощью простого теста с кровью, мочой или синовиальной жидкостью, тогда эта оценка могла бы стать рутинной и широко используемой процедурой для отслеживания развития патологий и контроля тренинга лошадей. Эта оценка позволит уменьшить огромные потери, вызываемые ежегодно заболеваниями суставов.

БИОМАРКЕРЫ

Термины биомаркер, биохимический маркер и молекулярный маркер были использованы, чтобы описать либо прямые, либо косвенные индикаторы обмена аномальной скелетной ткани. Эти маркеры в основном представляют собой молекулы, которые являются нормальными и побочными продуктами метаболических процессов, происходящих внутри скелета. При заболевании возникает нарушение баланса между анаболическими или катаболическими процессами внутри скелетных тканей; таким образом, концентрация биомаркеров может либо увеличиваться, либо уменьшаться. При заболевании суставов эти молекулы могут появиться в синовиальной жидкости пораженных суставов, когда они имеют происхождение из суставного хряща, менисков, связок или синовии. Если вовлечена нижележащая субхондральная кость, молекулы костного происхождения будут поступать непосредственно в кровяное русло. Многие из этих молекул подвергаются биотрансформации в печени и/или почках, а некоторые могут даже выводиться с мочой в концентрированном виде (схема 10.6-1). В конечном счете, способность идентифицировать и измерять эти субстанции в жидких средах организма предлагает исследователям, а также практикам возможность использовать эти молекулы, как биомаркеры заболеваний суставов.

ЗАЧЕМ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ БИОМАРКЕРЫ

Измерение уровня биомаркеров в жидких средах организма лошадей при заболеваниях суставов может быть использовано с одной из перечисленных целей:
1. С диагностической целью, чтобы провести различия между пораженными и непораженными суставами/животными.
2. С прогностической целью, чтобы определить суставы/животных, которые, вероятно, покажут быструю прогрессию, или чтобы предсказать ответ на терапию.
3. Как оценочный тест, чтобы определить серьезность заболевания, проследить изменения в статусе заболевания или проследить ответ на терапию.
В каждом случае надежность маркера как мера заболевания сустава является критической детерминантой эффективности данного теста. Вопросы, задаваемые при оценке надежности каждого биомаркера, включают следующие:
Он биологически надежен?
Он чувствителен к изменениям в состоянии заболевания?
Является ли он предвестником или коррелирует с золотым стандартом для болезни?
Является ли он значимым во время многочисленных стадий заболевания?
К сожалению, сейчас не существует такого маркера ни у одного вида животных. Тем не менее некоторые многообещающие маркеры были описаны, и оцениваются для использования при заболевании суставов у людей и лошадей.

КАКУЮ ЖИДКОСТЬ ТЕЛА ИССЛЕДОВАТЬ НА БИОМАРКЕРЫ

«Жидкостью тела» выбора для практика могла бы стать кровь (сыворотка), потому что ее просто получать, она имеет относительно постоянный объем в организме и является хорошим индикатором системных изменений внутри скелетно-мышечной системы животного. Ho в случае заболевания в одном суставе, если только это не крупный сустав, маловероятно, что повышение уровня содержания маркера будет определяемым в крови. Более того, уровень в крови многих маркеров зависит от степени их клиренса из суставов, а также от функции печени и почек. Поэтому для определения уровня маркера для оценки заболевания одного сустава жидкостью выбора может стать синовиальная жидкость. Из-за отсутствия кровеносных сосудов в суставном хряще, продукты метаболического процесса, которые происходят внутри ткани, выделяются в синовиальную жидкость, в результате чего концентрация и период полураспада этих маркеров будет выше в синовиальной жидкости, чем в крови. Когда анализируют уровень маркеров в синовиальной жидкости, практики должны обращать внимание на то, что эти уровни зависят от объемных изменений внутри сустава, а воспаление будет нарушать клиренс многих маркеров из сустава. Синовиальную жидкость получать более сложно, чем кровь, особенно если требуется получать ее постоянно.
У людей часто проводится измерение концентрации маркеров в моче, таких как специфические продукты распада коллагена (сшивки), но у лошадей оно не дает никакого преимущества перед измерением большинства других маркеров метаболизма скелетной ткани в крови или синовиальной жидкости. Также мочу обычно более сложно получить у лошади, чем кровь или синовиальную жидкость.

УРОВЕНЬ КАКИХ БИОМАРКЕРОВ ИЗМЕРЯТЬ

Когда решается вопрос, какой маркер должен быть исследован при определенном состоянии, практики должны определить те ткани и продукты метаболизма, которые могут быть частью патогенеза заболевания. При заболевании суставов практики интересуются целостностью и функциональностью суставного хряща, который выстилает поверхности формирующих каждый сустав костей поддерживающей субхондральной костью, синовиальной оболочкой и производимой ею синовиальной жидкостью и всеми внутрисуставными связками или менисковыми тканями, которые могут в нем присутствовать. В нижеследующем тексте предполагаемые маркеры при суставных заболеваниях из хряща, кости и синовии будут описаны отдельно. Эти маркеры приведены в табл. 10.6-1, где они классифицированы в зависимости от ткани/молекулы их происхождения и участия в синтезе (анаболизме) или деградации (катаболизме) этих тканей/молекул. Эти маркеры также перечислены в табл. 10.6-2, согласно типу, названию и производителю анализа (ов), используемых для измерения их уровня у лошадей, если они применимы.

МАРКЕРЫ РАЗРУШЕНИЯ ХРЯЩА

Два основных вида протеинов, которые составляют основу суставного хряща, — это коллаген II типа и молекулы аггрекана (протеогликан). При повреждении суставного хряща происходит увеличение высвобождения из тканей продуктов распада как коллагена II типа, так и аггрекана. Полагают, что потери аггрекана предшествуют повреждению коллагена и что после достижения определенного порога потерь происходит необратимое повреждение хряща с потерей коллагена II типа. Поэтому раннее определение изменений в перестройке этих аггрекановых молекул дало бы практику возможность определять повреждения суставного хряща, до того как они станут необратимыми.

Анализ аггрекана

Сулъфатированные глюкозаминогликаны
Исторически выход фрагментов сульфатированного глюкозаминогликана (sGAG) в синовиальную жидкость измерялся биохимическим анализом, при котором используется краситель диметилметилен синий (ДМС). Этот анализ идентифицирует все sGAG, присутствующие в синовиальной жидкости, не взирая на их происхождение (например, из мениска, суставного хряща и синовиальной оболочки). Уровень sGAG в синовиальной жидкости был непостоянен при дифференциальной диагностике остеоартритов (OA) и нормальных суставов лошадей. Первые исследования показали значительное повышение уровня sGAG в моче, сыворотке и/или синовиальной жидкости у лошадей с OA; но в последних сообщениях не отмечалось никакой разницы в уровне sGAG в синовиальной жидкости при OA и в нормальном суставе. Более того, было показано, что уровень sGAG значительно различается в синовиальной жидкости из разных нормальных суставов лошадей, и это следует учитывать, если используется определение уровня sGAG, чтобы оценить и сравнить заболевания в разных суставах.
Хондроитин сульфат
К уже измеренным побочным продуктам распада аггрекана относят фрагменты протеогликана, содержащие эпитопы, которые учитывают из-за их иммунологического выявления антителами. Преобладающий sGAG в аггрекане — это хондроитин сульфат (CS). Были обнаружены антитела, чтобы различать как нативные эпитопы в CS, так и неоэпитопы (новые эпитопы), возникшие при расщеплении CS ферментами. Очень мало работ было проведено с этими антителами в исследовании жидкостей организма лошадей.
Кератан сульфат
Кератан сульфат (KS) является другим важным sGAG, связанным с протеиновым основанием протеогликанов, которые формируют аггрекановую молекулу. Как описывалось выше, для общего уровня sGAG, противоречивые сообщения были опубликованы касательно взаимосвязи уровня KS в жидких средах организма лошадей с заболеваниями суставов, также было показано, что уровень KS, как и sGAG, значительно различается в синовиальной жидкости из разных нормальных суставов лошадей. В ранних сообщениях уровень KS в синовиальной жидкости и сыворотке был значительно увеличен в суставах лошадей с OA по сравнению с нормальными суставами. Ho в более поздних исследованиях указывалось, что уровень KS был значительно ниже в синовиальной жидкости из суставов с клинически активным OA, по сравнению с нормальными суставами. В исследованиях на лошадях с различной степенью одностороннего костно-хрящевого разрушения запястья не было отмечено значительной разницы уровня KS в сыворотке и синовиальной жидкости от здоровых лошадей и от лошадей с пораженными суставами. Ho было отмечено, что уровень KS в синовиальной жидкости из суставов с остеохондрозом значительно ниже, чем уровень KS в синовиальной жидкости из нормальных суставов. Похожая разница была отмечена при исследованиях у людей, где оценивали использование KS в качества маркера суставных заболеваний, и, возможно, на сегодняшний день, это ограничивает его использование, для рутинного мониторинга жидкостей организма при суставных болезнях у любого вида.
Аггрекан основного протеина
Антитела вырабатываются против местных эпитопов в протеиновом основании аггрекана и против неоэпитопов, получившихся путем расщепления аггреканового основания основными металлопротеиназами (MMPs) и аггрекеназами, которые являются ферментами, участвующими в метаболическом обмене аггрекана в здоровом и больном организме. Исследование, в котором использовали антитела, распознающие местные эпитопы аггрекана лошадей, показало, что концентрация аггрекана в синовиальной жидкости из средних запястных суставов с умеренным OA статистически ниже, по сравнению с его уровнем в синовиальной жидкости из здоровых средних запястных суставов. Никаких сообщений не было сделано об использовании антител к аггрекановым неоэпитопам для анализа проб жидкостей организма лошадей.
EIA ферментноиммуный анализ; RIA — радиоиммуный анализ, м — моча, с — сыворотка.

Анализ коллагена

Расщепленный коллаген II типа
Коллаген II типа составляет 90-95% «коллагена» суставного хряща и считается, что увеличенный обмен и разрушение структурного коллагенового остова внутри хрящевого основания сигнализирует о необратимых стадиях заболевания суставов. Первоначальное разрушение фибриллярного коллагена обычно возникает в результате действия коллагеназ. В результате этого появляются два коллагеновых фрагмента длиной 3/4 и 1/4 с вновь созданными концами на расщепленной стороне. Эти неоэпитопы распознаются антителами, продуцируемыми для реакции со специфической последовательностью аминокислот во вновь созданных концах, и их уровень может служить индикатором активности коллагеназ и распада коллагена. COL2-3/4Cshort антитела распознают расщепленные коллагеназные фрагменты коллагена как I, так и II типа, потому они не специфичны для хрящевого коллагена. Ho обнаружено, что антитела, названные 234CEQ, специфичны для 3/4 фрагмента коллагена II типа лошади, расщепленного коллагеназой, и в результате предварительных исследований было высказано предположение, что они могут оказаться полезными при анализе жидкостей организма лошади на наличие нарушений в обмене коллагена II типа, которые могут возникать при остеохондрозе. Анализ (коллаген II типа неоэпитоп (TIINE)), который объединяет 2 антитела (один очень сходный с антителом COL2 3/4Cshort), использовали для определения фрагментов коллагена II типа, расщепленного коллагеназой, в моче человека, со значительной разницей, отмеченной между пациентами с OA и контрольной группой.
Денатурированный коллаген
После того как тройная спиралевидная молекула коллагена расщепится коллагеназой, отдельные звенья начинают раскручиваться или денатурироваться, вскрывая до этого скрытые последовательности аминокислот. Существуют антитела, определяющие подобные скрытые эпитопы, которые специфичны для денатурированного коллагена II типа (COL2-3/4m). В одном исследовании у лошадей отмечено отсутствие разницы в уровне денатурированного коллагена II типа в синовиальной жидкости из суставов с OA по сравнению со здоровыми суставами лошадей.
Коллагеновые сшивки
Зрелые коллагеновые молекулы имеют сшивки, которые обеспечивают связь и стабильность коллагенового ячеистого строения. При разрушении коллагена, эти сшивки выделяются из тканей. Хотя пиридинолиновые сшивки (PYD) преобладают в хряще, все же они не обладают специфичностью для использования их в качестве маркеров разрушения хряща, так как они являются основными сшивками во всех соединительных тканях. Другую пири-диниевую сшивку, называемую деоксипиридинолин (DPYD), находят в больших количествах в минерализированной ткани, и далее в тексте будет дано описание DPYD как маркера разрушения костного коллагена. Были разработаны анализы (Со12 CTx), основанные на том, что эти сшивки часто содержатся в разрушенных коллагеновых фрагментах, которые появляются в моче, а антитела, распознающие специфические эпитопы в этих сшитых коллагеновых звеньях, могут нести в себе специфичность к типу коллагена. Эти анализы показывают многообещающие результаты в исследованиях у людей, но на сегодняшний день не существует письменных сообщений об их использовании у лошадей.

Другие анализы

Хрящевой олигомерный матриксный протеин
Хрящевой олигомерный матриксный протеин (COMP) был назван по месту его первоначального обнаружения и количеству в хряще, но его уже обнаружили и в других тканях, включая сухожилия, синовиальную оболочку и мениски. Точное назначение COMP в хряще не известно, но было отмечено увеличение его уровня в синовиальной жидкости и сыворотке у людей с начальной стадией OA; эти уровни имели тенденцию к увеличению при прогрессировании болезни. Было доказано, что уровни COMP в синовиальной жидкости и сыворотке лошадей, как с асептическим, так и септическим заболеванием суставов значительно ниже, чем уровни в жидкостях здоровых лошадей.
Матриксные металлопротеиназы
Матриксные металлопротеиназы (MMPs) — это ферменты, продуцируемые хондроцитами, которые могут разрушать большинство составляющих матрикса хряща. Их естественные ингибиторы, тканевые ингибиторы металлопротеиназ (TIMPs), регулируют активность MMPs. Клетки внутри синовиальной оболочки и проникающие воспалительные клетки продуцируют как MMPs, так и TIMPs, поэтому они не специфичны для хряща. Исследования у лошадей сфокусированы на подгруппе ММР, называемой желатиназами (например, ММР-2 и ММР-9). Их основная протеолитическая активность — это расщепление денатурированного коллагена (желатина), но они также разрушают молекулы аггрекана. Было обнаружено, что уровни обеих желатиназ, особенно ММР-9, в синовиальной жидкости, как из суставов с асептическими, так и септическими заболеваниями повышены, по сравнению с уровнями в синовиальной жидкости из суставов здоровых лошадей. Также было обнаружено, что активность ММР-3 или строме-лизина-1 в синовиальной жидкости из суставов с OA значительно выше, по сравнению с таковой в синовиальной жидкости из здоровых суставов.
ММР-3 может разрушать многие компоненты матрикса хряща, к тому же является активатором многих других MMPs. Сходное увеличение было отмечено для уровней TIMP в синовиальной жидкости из сустава лошади с асептическим, но не септическим заболеванием. К сожалению, анализы, используемые для количественного определения этих MMPs, не так легко проводить в клинических условиях, и все доступные на сегодняшний день коммерческие иммунные анализы на MMPs не подтверждены, как перекрестные реагенты на MMPs для лошадей. По этой причине рутинные анализы жидкостей организма для определения уровня MMP и TIMP у лошадей на сегодняшний день не имеют практического значения для врачей.

МАРКЕРЫ СИНТЕЗА ХРЯЩА

Анализы коллагена

Проколлаген пропептид II типа
Коллаген II типа секретируется хондроцитами, как отдельная «проколлагеновая» цепочка, которая испытывает дальнейшие преобразования после образования тройной спирали путем ферментного расщепления «пропептидов» на обоих концах проколлагеновой цепи. Было показано, что степень высвобождения пропептида в карбоксиконце, С-пропептида, пропорциональна степени синтеза коллагена II типа. Более того, исследования у людей показали повышенный уровень С-пропептида в синовиальной жидкости у пациентов с OA, но уменьшенный уровень в сыворотке крови. Повышенный уровень С-пропептида коллагена II типа также был обнаружен путем использования похожего иммунного анализа (С-пропептида (CPII)) в синовиальной жидкости и сыворотке лошадей с остеохондрозом (ОХ), с прямой взаимосвязью между уровнем CPII в сыворотке и тяжестью заболевания. Было высказано предположение о потенциально повреждающем действии повторяющегося внутрисуставного кортикостероидного введения на метаболизм хрящевой ткани и здоровье сустава у лошадей, из-за значительного уменьшения уровня CPII в синовиальной жидкости, в который вводились стероидные препараты. Это уменьшение остается еще 1 месяц после последней инъекции по сравнению с уровнем в контрольных суставах.

Анализы аггрекана

Хондроитин сульфат
Большие, вновь синтезированные молекулы аггрекана, имеют эпитоп, называемый 846, который может быть измерен, чтобы проследить синтез аггрекана. Этот эпитоп с возрастом постепенно исчезает из хряща, но он вновь появляется в суставах с OA и увеличивается в синовиальной жидкости после травмы сустава, возможно, отражая восстановительный ответ. У лошадей с костно-хрящевым разрушением, находят значительно повышенный уровень эпитопа 846 в синовиальной жидкости и сыворотке по сравнению с контрольными животными. Вместе с повышенным уровнем CPII у этих лошадей, было доказано, что концентрация обоих эпитопов в сыворотке безошибочно предсказывает возникновение костно-хрящевого разрушения в 79% случаев. При остеохондрозе у лошадей обнаружили значительно пониженный уровень эпитопа 846 в синовиальной жидкости, что наводит на мысль о нарушении синтеза аггрекана при этом заболевании.

МАРКЕРЫ ДЕГРАДАЦИИ КОСТИ

Костные маркеры могут не обеспечивать такой полезной информацией при заболевании суставов, особенно на ранних стадиях, где маркеры могут быть самыми полезными при идентификации суставов и/или лошадей, с повышенным риском заболевания. Чаще всего костные маркеры используются в гуманитарной медицине при системных метаболических костных нарушениях, таких как остеопороз и болезнь Педжета, которые не описаны у лошадей. Тем не менее при развивающихся нарушениях, таких как остеопороз или заболевания суставов, костные маркеры могут предсказывать прогноз и оказаться полезными при мониторинге ответа на лечение. Костные маркеры могут иметь значение при оценке реконструкции кости при тренинге, выявляя нарушения у работающих лошадей, до того как они перерастут в потенциально серьезные повреждения, такие как переломы.

Анализы коллагена

Расщепленный коллаген I типа
Антитела COL2-3/4Cshort распознают расщепленные коллагеназой фрагменты как коллагена I типа, так и II типа, поэтому они не являются специфичными к костному коллагену. Ho когда эти антитела используются в комбинации с вышеописанными антителами 234CEQ, которые специфичны для коллагена II типа лошадей, выясняется полная картина относительного распада коллагена I типа. Их использование в исследованиях у лошадей ограничивалось измерением их уровня в сыворотке жеребят, предрасположенных к ОХ. Исследования продемонстрировали значительное увеличение уровня обмена коллагена I типа и меньше коллагена II типа во время первых 5 месяцев жизни жеребят с более многочисленными и серьезными повреждениями.

Коллагеновые сшивки

Большую часть коллагена кости составляет I тип, хряща -похожий коллаген II типа. Молекулы I типа стабилизированы пиридиниумовыми сшивками, PYD и DPYD, которые выделяются из кости во время ее разрушения. DPYD сшивка также обнаруживается только в кости и поэтому может быть предпочтительнее, чтобы следить за обменом в кости. Существуют иммунные анализы, которые могут быть использованы, чтобы измерять DPYD в моче лошадей или сыворотке (Pyrilinks-D и total Dpd, Quidel Corp., Сан-Диего, Калифорния). Сообщений об использовании этих иммунологических анализов у лошадей не так много, и в основном в них указывается о снижении уровня DPYD в моче с возрастом и при физической нагрузке.
Другой продукт распада коллагена I типа — это терминальные сшивки или «телопептиды», которые можно измерить в сыворотке, используя имеющиеся в продаже иммунологические анализы. Анализ карбокси-конечно-связанного телопептида коллагена I типа (ICTP) использовали при исследованиях у лошадей, чтобы показать, что уровень ICTP в сыворотке, как большинство других костных маркеров, снижается с возрастом и различается между породами. Был отмечен повышенный уровень ICTP у лошадей с развивающимся ортопедическим заболеванием (DOD) по сравнению с одновозрастными контрольными животными. Необходимо проводить дальнейшие исследования, чтобы определить, имеют ли эти костные маркеры потенциальное использование при диагностике заболеваний суставов лошадей.
Другой анализ сшивки, который можно использовать у лошадей, — это анализ С-телопептидной сшивки (СТх). В отличие от большинства других костных маркеров, уровень CTx в сыворотке увеличивается у жеребят с возрастом (не обнародованные данные). Необходимо проводить дополнительные исследования уровня CTx у лошадей, чтобы определить их ценность, как биомаркеров заболеваний суставов.
Анализ неколлагенового протеина
Существуют потенциальные неколлагеновые протеиновые маркеры разрушения кости, включая костный сиалопротеин (BSP) и тартат-устойчивую кислую фосфатазу (TRAP), но ни один анализ не доступен на сегодняшний день для их определения у лошадей.

МАРКЕРЫ КОСТНОГО СИНТЕЗА

Исследование коллагена

Проколлаген пропептид I типа
Как и в случае с коллагеном II типа, проколлаген I типа кости также имеет пропептиды, которые расщепляются и выделяются из коллагеновых молекул во время образования фибрина. Существуют анализы как N-концевого (PINP), так и С-концевого (PICP) пропептидов, но только последний в настоящее время применим к лошадям. Уровни PICP в сыворотке уменьшаются с возрастом и увеличиваются при физической нагрузке лошадей. Уменьшение уровня PlCP в сыворотке было отмечено у лошадей с DOD по сравнению с одновозрастной контрольной группой. Ho практики должны проявлять осторожность при интерпретации результатов анализов PICP, потому что коллаген I типа также обнаруживают в коже, мышцах, кровеносных сосудах и синовиальной оболочке, что может влиять на системный уровень PICP.

Анализ неколлагенового протеина

Костная фракция щелочной фосфатазы
Эта изоформа щелочной фосфатазы продуцируется костными клетками (остебластами) во время формирования кости, и уровень содержания этой субстанции в сыворотке измерен у лошадей с помощью разных анализов. Как и с PICP, существует обратная зависимость между возрастом и активностью костной фракции щелочной фосфатазы (BALP) в сыворотке у лошади. Также ее активность в сыворотке повышается при физической нагрузке. Было отмечено, что уровень BALP значительно выше в синовиальной жидкости из клинически пораженных OA суставов, чем в контрлатеральных суставах лошадей. Обнаружена большая положительная корреляция между уровнем BALP и степенью повреждения суставного хряща.
Остеокальцин
Остеокальцин также продуцируется остеобластами и является чувствительным маркером формирования кости. В кровеносной системе он присутствует в виде интактной молекулы и в виде фрагментов. Анализы на остеокальцин различаются в зависимости от того, что определяют. Очень важно, чтобы пробы сыворотки обрабатывались и хранились при -20С сразу же после сбора, так как молекулы очень неустойчивы и будут быстро разрушаться, поэтому ведущие клиницисты используют анализы, которые определяют только интактный остеокальцин, чтобы не преуменьшить его уровень в крови. Во многих сообщениях, описывающих уровень остеокальцина у здоровых лошадей, была отмечена обратная зависимость с возрастом, полом, ежедневными и сезонными колебаниями и различиями в физических нагрузках. Исследования уровня остеокальцина в сыворотке при заболеваниях суставов лошади проводят редко. Предварительные исследования при остеохондрозах и разрушениях костно-хрящевой ткани выявили ограниченную ценность маркера при этих состояниях.

МАРКЕРЫ СИНОВИАЛЬНОЙ ЖИДКОСТИ

Синовиальная мембрана, выстилающая суставы, отвечает за выработку синовиальной жидкости, которая питает, увлажняет и защищает мягкие ткани сустава. Эта жидкость также содержит продукты метаболизма внутрисуставных тканей, омываемых ею, — хрящей, связок, менисков и самой синовиальной мембраны. В случае воспаления и заболевания клеточный компонент синовиальной мембраны и жидкости может повышаться (увеличиваться), и продукты этих клеток могут усиливать деградацию.

Маркеры синовиальной оболочки
Маркеры разрушения синовиальной оболочки

Прямые маркеры
Для применения у лошадей не было установлено ни одного специфического и прямого маркера разрушения синовиальной оболочки. Ho наличие Glc-Gal-PYD сшивки в моче делает возможным ее применение в качестве маркера разрушения синовиальной оболочки у людей.
Непрямые маркеры
Непрямые маркеры, такие как MMPs, цитокины и эйкозаноиды, включают медиаторы и продукты воспалительного процесса, которые возникают внутри синовиальной оболочки при заболевании. Хотя синовиальная мембрана является основным источником всех этих воспалительных медиаторов, они не специфичны для этой ткани. Более того, также не существует анализов для лошадей или, если и существуют, их очень трудно провести. Противоречивые сообщения по поводу уровня некоторых воспалительных медиаторов могут быть отражением различных видов анализов используемых в разных исследованиях. Например, одна группа исследователей, использовавшая биоанализы, не показала никакой корреляции между уровнем цитокина, фактора некроза опухолей — (TNF-a) и степенью поражения сустава. Тогда как другая группа, использовавшая иммунологические анализы для определения человеческого TNF-a, описала его уровень в синовиальной жидкости, как хороший прогностический признак заболеваний суставов. В этом последнем исследовании также было показано, что цитокины интерлейкин-1 (IL-1) и интерлейкин-6 (IL-6) являются предвестниками заболевания сустава, но опять они были определены иммунологическим анализом, разработанным для людей, который не был проверен на взаимосвязь с цитокинами лошади.
Эйкозаноид простагландин E2 (PGE2) может выделяться из синовиальных клеток и хондроцитов и описан как хороший прогностический признак заболеваний суставов у лошадей. Однако ценность иммунного анализа жидкостей лошадей требуется подкрепить до того, как его можно будет рекомендовать как тест для массового обследования любых заболеваний суставов.

Маркеры синтеза синовиальной оболочки

Пропептид проколлагена III типа
Синовиальная оболочка, в отличие от суставного хряща и кости, содержит коллаген III типа, и поэтому любые продукты его обмена внутри синовиальной жидкости могут быть получены, имея происхождение из синовиальной оболочки. Как и с простагландинами I и II типов, N-пропептид коллагена III типа выделяется во время формирования фибрина и может быть использован как индикатор синтеза коллагена. Анализ на аминоконец пропептида коллагена III типа (PIIINP) дал очень многообещающие результаты в оценке воспаления синовиальной оболочки при заболевании суставов у человека. Также последние сообщения об его использовании у лошадей показали корреляцию между его уровнем в сыворотке и приростом веса.

Другие анализы

Гиалуронан (гиалуроновая кислота)
Гиалуроновая кислота (НА) — это GAG с большим молекулярным весом, которая продуцируется клетками, выстилающими синовиальную оболочку (фибробластами) и также обнаруживается в аггрекане. Уровень НА в синовиальной жидкости был определен во многих исследованиях у лошадей с противоречивыми результатами. В большинстве сообщений указывается, что в жидкостях из суставов, пораженных артритом, обнаруживался более низкий уровень НА по сравнению с жидкостями из здоровых суставов. В некоторых исследованиях не описано никакой разницы в уровне НА между здоровым и пораженным артритом суставах. В многочисленных исследованиях у людей определялся уровень НА в сыворотке крови, и в основном отмечали повышение его уровня при заболевании суставов. Ho не существует никаких сообщений об уровне НА в сыворотке при артритах у лошадей. Рутинное измерение уровня НА затруднено тем фактом, что на сегодня не существует ни одного доступного в продаже теста на НА.
Хрящевой олигомерный матриксный протеин
Как описывалось в разделе, посвященном хрящевым маркерам, хрящевой олигомерный матриксный протеин (COMP) также продуцируется синовиальными клетками, поэтому его уровень в синовиальной жидкости может отражать значимый вклад этих клеток.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В этой теме рассматриваются анализы, доступные для измерения уровня тех молекул, которые являются потенциальными биохимическими и иммунологическими маркерами заболеваний суставов у лошадей. При чтении данного материала должно быть видно, что имеется много «кандидатов», но требуется провести еще много работы, чтобы определить лучшие индикаторы состояния суставов лошади. Маловероятно, что одной пробы жидкости организма от одной лошади будет достаточно, чтобы определить состояние здоровья сустава(ов) лошади. Более правдоподобно то, что может потребоваться одна группа маркеров, чтобы оценить остеоартрит, другая, чтобы определить риск и серьезность остеохондроза, и третья, чтобы спрогнозировать риск перелома, и еще одна, чтобы оценить воздействие тренинга на скелетно-мышечную систему у молодых скаковых лошадей.
Для практика вопрос заключается в том, как маркеры обмена в костях, хрящах и синовиальной оболочке могут улучшить диагностику и лечение заболеваний суставов. Совместно с более чувствительными исследовательскими методами, использование маркеров разрушения и синтеза тканей суставов поможет определять ранние -обратимые повреждения суставов, прогнозировать прогрессирование и следить за ответом на терапевтическое вмешательство. Исследователи активно пытаются выделить более специфичные маркеры повреждения суставного хряща в попытке лучше диагностировать заболевания суставов. Разрабатываются улучшенные и более чувствительные тесты, чтобы иметь возможность определять повышенные уровни биомаркеров у лошадей. Эти тесты становятся более удобными для пользователя, но из-за необходимости стандартизации тестов (установление «нормальных» параметров для лошадей), практикам будет наиболее удобно посылать пробы жидкостей организма для обработки в центральные лаборатории. Как часть процесса стандартизации процедуру забора проб потребуется хорошо описать, потому что, как уже выше говорилось, уровни многих маркеров напрямую зависят от таких факторов, как возраст, порода, физическая нагрузка, время года и функции печени и почек. Должен быть определен метаболизм и клиренс маркеров наряду с их функцией в жидкости организма.
В связи с этим считается, что использование биомаркеров для определения и отслеживания заболеваний суставов у лошадей — это очень захватывающая и действительно достижимая цель. Большой прогресс в использовании биомаркеров у людей, например рутинная на сегодняшний день процедура измерения маркера костной резорбции для диагностики и мониторинга ответа на лечение определенных метаболических заболеваний костей, должен послужить толчком для развития данного направления в конной практике. Возможность неинвазивно оценивать состояние скелетно-мышечной системы на молекулярном уровне является замечательным но своим возможностям и достоинствам занятием, дающим потенциально положительную длительную пользу лошадям.

Деструкция хряща при ревматоидном артрите , связь с функциональными нарушениями | Чичасова

1. Welsing PM, van Gestel AM, Swinkels HL, et al. The relationship between disease activity, joint destruction, and functional capacity over the course of rheumatoid arthritis. Arthritis Rheum. 2001;44:2009–17. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/1529-0131(200109)44:9<2009::AIDART349>3.0.CO;2-L.

2. Drossaer-Bakker KW, de Buck M, van Zeben D, et al. Long-term course and outcome of functional capacity in rheumatoid arthritis: the effect of disease activity and radiologic damage over time. Arthritis Rheum. 1999;42:1854–60. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/1529-0131(199909)42:9<1854::AIDANR9>3.0.CO;2-F.

3. Aletaha D, Smolen J, Ward MM. Measuring function in rheumatoid arthritis: identifying reversible and irreversible components. Arthritis Rheum. 2006;54:2784–92. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.22052.

4. Radner H, Smolen J, Aletaha D. Impact of comorbidity on physical function in patients with rheumatoid arthritis. Ann Rheum Dis. 2010;69:536–41. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2009.118430.

5. Smolen JS, Aletaha D, Bijlsma JW, et al. T2T Expert Committee. Treating rheumatoid arthritis to target: recommendations of an international force. Ann Rheum Dis. 2010;69:631–7. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2009.123919.

6. McGanagle D. The history of erosions in rheumatoid arthritis: are erosions history? Arthritis Rheum. 2010;62:312–5.

7. Carson DA, Haneji N. Fitting arthritis with a senescence gene. Nat Med. 1999;5:731–2. DOI: http://dx.doi.org/10.1038/10447.

8. Sharp JT, Lidsky MD, Collins LC, Moreland J. Methods of scoring the progression of radiologic changes in rheumatoid arthritis. Arthritis Rheum. 1971;14:706–20. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.1780140605.

9. Van der Heijde DM. Plain X-rays in rheumatoid arthritis overview of scoring methods, their reliability and applicability. Baillieres Clin Rheum. 1996;10:435–53. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/S0950-3579(96)80043-4.

10. Van der Heijde D. How to read radiographs according to the Sharp/van der Heijde method. J Rheumatol. 1999;26:743–5.

11. Arnett FC, Edworthy SM, Bloch DA, et al. The American Rheumatism Association 1987 revised criteria for the classification of rheumatoid arthritis. Arthritis Rheum. 1988;31:315–24. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.1780310302.

12. Aletaha D, Neogi T, Silman AJ, et al. 2010 rheumatoid arthritis classification criteria an American College of Rheumatology/European League Against Rheumatism collaborative initiative. Ann Rheum Dis. 2010;69:1580–8. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2010.138461.

13. Van der Heijde D, van der Helm-van Mil AHM, Aletaha D, et al. EULAR definition of erosive disease in light of the 2010 ACR/EULAR rheumatoid arthritis classification criteria. Ann Rheum Dis. 2013;72:479–81. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/annrheumdis-2012-202779.

14. De Rooy DP, van der Linden MP, Knevel R, et.al. Predicting arthritis outcomes – what can be learned from the Leiden Early Arthritis Clinic? Rheumatology (Oxford). 2011;50:93–100.

15. Combe B, Benessiano J, Berenbaum F, et al. The ESPOIR cohort: a ten-year followup of early arthritis in France: methodology and baseline characteristics of the 813 included patients. Joint Bone Spine. 2007;74:440–5. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/j.jbspin.2007.06.001.

16. Gravallese EM, Harada Y, Wang JT, et al. Identification of cell types responsible for bone resorbtion in rheumatoid arthritis and juvenile arthritis. Am J Pathol. 1998;152:943–51.

17. Redlich K, Hayer S, Ricci R, et al. Osteoclasts are essential for TNF-alphamediated joint destruction. J Clin Invest. 2002;11:1419–27. DOI: http://dx.doi.org/10.1172/JCI0215582.

18. Karsdal M, Woodworth T, Henriksen K, et al. Biochemical markers of ongoing joint damage in rheumatoid arthritis – current and future applications, limitations and opportunities. Arthritis Res Ther. 2011;13:215–24. DOI: http://dx.doi.org/10.1186/ar3280.

19. Goldring SR. Pathogenesis of bone and cartilage destruction in rheumatoid arthritis. Rheumatology (Oxford). 2003;42 (Suppl 2):ii11–6.

20. Milner JM, Cawston TE. Matrix metalloproteinase knockout studies and the potential use of matrix metalloproteinase inhibitor in the rheumatic diseases. Curr Drug Targets Inflamm Allergy. 2005;4:363–75. DOI: http://dx.doi.org/10.2174/1568010054022141.

21. Jenkins JK, Hardy KJ, McMurray RW. The pathogenesis of rheumatoid arthritis: a guide to therapy. Am J Med Sci. 2002;323:171–80. DOI: http://dx.doi.org/10.1097/00000441-200204000-00002.

22. Choy EH, Panayi GS. Cytokine pathways and joint inflammation in rheumatoid arthritis. N Engl J Med. 2001;344:907–16. DOI: http://dx.doi.org/10.1056/NEJM200103223441207.

23. Viette D, Setladi H, Wautier MP, et al. Identification of on endothelial cell growthinhibitory activity produced by human monocytes. Exp Cell Res. 1990;188:219–25. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/0014-4827(90)90163-5.

24. Kraan MC, Versendaal H, Jonker M, et al. Asymptomatic synovitis precedes clinically manifest arthritis. Arthritis Rheum. 1998;41:1481–8. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/1529-0131(199808)41:8<1481::AIDART19>3.0.CO;2-O.

25. Gamero P, Geusens P, Landewe R. Biochemical markers of joint tissue turnover in early rheumatoid arthritis. Clin Exp Rheumatol. 2003;21(5 Suppl 31):S54–8.

26. Stenger AA, van Leeuwen MA, Houtman PM, et al. Early effective suppression of inflammation in rheumatoid arthritis reduces radiographic progression. Br J Rheumatol. 1998;37:1157–63. DOI:http://dx.doi.org/10.1093/rheumatology/37.11.1157.

27. Schaller S, Hervilsen K, Hoegh-Andersen P, et al. In vitro, ex vivo, and in in vivo methodological approaches for studying therapeutic targets of osteoporosis and degenerative join diseases: how biomarkers can assist? Assay Drug Dev Technol. 2005;3:553–80. DOI: http://dx.doi.org/10.1089/adt.2005.3.553.

28. Hashimoto S, Creighton-Achermann L, Talahashi K, et al. Development and regulation of osteophyte formation during experimental osteoarthritis. Osteoarthritis Cartilage. 2002;10:180–7. DOI: http://dx.doi.org/10.1053/joca.2001.0505.

29. Dam EB, Loog M, Christiansen C, et al. Identification of progressors in osteoarthritis by combining biochemical and MRI-based markers. Arthritis Res Ther. 2009;11:R115. DOI: http://dx.doi.org/10.1186/ar2774.

30. Billinghurst RC, Mwale F, Hollander A, et al. Immunoassays for collagens in chondrocyte and cartilage explant cultures. Methods Mol Med. 2004;100:251–74.

31. Nemorovskiy OV, Sunyer T, Aggarwal P, et al. Discovery and development of the Nterminal procollagen type II (NPII) biomarker: a tool for measuring collagen II synthesis. Osteoarthritis Cartilage. 2008;16;1494–500. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/j.joca.2008.04.021.

32. Billinghurst RC, Danlberg L, Ionescu M, et.al. Enhanced cleavage of type II collagen by collagenases in osteoarthritis articular cartilage. J Clin Invest. 1997;99:1534–45. DOI: http://dx.doi.org/10.1172/JCI119316.

33. Risteli J, Niemi S, Trivedi P, et al. Rapid equilibrium radioimmunoassay for the amino-terminal propeptide of human type III procollagen. Clin Chem. 1988;34:715–8.

34. Klareskog L, van der Heijde D, de Langer JP, et al. TEMPO (Trial of Etanercept and Methotrexate with Radiographic Patients Outcomes) study investigators: therapeutic effect of the combination etanercept and methotrexate compared with each treatment alone in patients with rheumatoid arthritis: a double-blind randomised controlled trial. Lancet. 2004;363:675–81. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(04)15640-7.

35. Schurigt U, Stopfel N, Huckel M, et al. Local expression of matrix metalloproteases, cathepsins, and their inhibitors during the development of murine antigen-induced arthritis. Arthritis Res Ther. 2005;7:R174–88. DOI: http://dx.doi.org/10.1186/ar1466.

36. Gineyts E, Garnero P, Delmas PD. Urinare excretion of glucosil-galastosyl pyridinoline: a specific biochemical marker of synovium degradation. Rheumatology (Oxford). 2001;40:315–23. DOI: http://dx.doi.org/10.1093/rheumatology/40.3.315.

37. Johansen JS, Jensen HS, Price PA. A new biochemical marker for joint injury. Analysis of YKL-40 in serum and synovial fluid. Br J Rheumatol. 1993;32:949–55. DOI: http://dx.doi.org/10.1093/rheumatology/32.11.949.

38. Delaisse JM, Andersen TL, Engsig MT, et al. Matrix metalloproteinases (MMP) and cathepsin K contribute differently to osteoclastic activities. Micros Res Tech. 2003;61:504–13. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/jemt.10374.

39. Chopin F, Garnero P, le Henanff A, et al. Long-term effects of infliximab on bone and cartilage turnover markers in patients with rheumatoid arthritis. Ann Rheum Dis. 2008;67:353–7. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2007.076604.

40. Munoz-Torres M, Reyes-Garcia R, Mezquita-Raya P, et al. Serum cathepsin K as marker of bone metabolism in postmenopausal women treated with alendronate. Maturitas. 2009;64:188–92. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/j.maturitas.2009.09.011.

41. Janckila AJ, Neustadt DH, Yam LT. Significant of serum TRAPC in rheumatoid arthritis. J Bone Miner Res. 2008;23:1287–95. DOI: http://dx.doi.org/10.1359/jbmr.080329.

42. Syversen SW, Haavardsholm EA, Bayersen P, et al. Biomarkers in early rheumatoid arthritis: longitudinal associations with inflammation and joint destruction measured by magnetic resonance imaging and conventional radiographs. Ann Rheum Dis. 2010;69:845–50. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2009.122325.

43. Garnero P, Peterfy C, Zaim S, Schoenharting M. Bone marrow abnormalities on magnetic resonance imaging are associated with type II collagen degradation in knee osteoarthritis: a three-month longitudinal study. Arthritis Rheum. 2005;52:2822–9. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.21366.

44. Fujikawa K, Kawakami A, Tamai M, et al. High serum cartilage oligometric matrix protein determines the subset of patients with early-stage rheumatoid arthritis with high serum C-reactive protein, matrix metalloprotase-3, and MRI-proven bone erosion. J Rheumatol. 2009;36:1126–9. DOI: http://dx.doi.org/10.3899/jrheum.080926.

45. Knudsen LS, Klarlund M, Skjadt H, et al. Biomarkers of inflammation in patients with unclassified polyarthritis and early rheumatoid arthritis. Relationship to disease activity and radiographic outcome. J Rheumatol. 2008;35:1277–87.

46. Aletaha D, Funovits J, Smolen JS. Physical disability in rheumatoid arthritis is associated with cartilage damage rather than bone destruction. Ann Rheum Dis. 2011;70:733–9. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2010.138693.

47. Lipsky PE, van der Heijde DM, St Clair EW, et al. Infliximab and methotrexate in the treatment of rheumatoid arthritis/ Anti-Tumor-Necrosis-Factor Trial in Rheumatoid Arthritis with Concomitant Therapy Study Group. N Engl J Med. 2000;343:1594–602. DOI: http://dx.doi.org/10.1056/NEJM200011303432202.

48. St Clair EW, van der Heijde DM, Smolen JS, et al. Combination of infliximab and methotrexate therapy for early rheumatoid arthritis: a randomized, controlled trial. Arthritis Rheum. 2004;50:3432–43. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.20568.

49. Keystone EC, Kavanaugh AF, Sharp JT, et al. Radiographic, clinical, and functional outcomes of treatment with adalimumab (a human anti-tumor necrosis factor monoclonal antibody) in patients with active rheumatoid arthritis receiving concomitant methotrexate therapy: a randomized, placebo-controlled 52-week trial. Arthritis Rheum. 2004;50:1400–11. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.20217.

50. Breedveld FC, Weisman MH, Kavanaugh AF, et al. The PREMIER study: a multicenter, randomized, double-blind clinical trial of combination therapy with adalimumab plus methotrexate versus methotrexate alone or adalimumab alone in patients with early aggressive rheumatoid arthritis who had not had previous methotrexate treatment. Arthritis Rheum. 2006;54:26–37. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.21519.

51. Smolen JS, Kalden JR, Scott DL, et al. Efficacy and safety of leflunomide compared with placebo and sulphasalazine in active rheumatoid arthritis: a double-blind, randomised, multicenter trial. European Leflunomide Study Group. Lancet. 1999;353:259–66. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(98)09403-3.

52. Scott DL, Smolen JS, Kalden JR, et al. Treatment of active rheumatoid arthritis with leflunomide: two year follow up of a double blind, placebo controlled trial versus sulphasalazine. Ann Rheum Dis. 2001;60:913–23. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.60.10.913.

53. Emery P, Breedveld FC, Lemmel EM, et al. A comparison of the efficacy and safety of leflunomide and methotrexate for the treatment of rheumatoid arthritis. Rheumatology (Oxford). 2000;39:655–65. DOI: http://dx.doi.org/10.1093/rheumatology/39.6.655.

54. Smolen JS, Breedveld FC, Schiff MH, et al. A simplified disease activity index for rheumatoid arthritis for use in clinical practice. Rheumatology (Oxford). 2003;42:244–57. DOI: http://dx.doi.org/10.1093/rheumatology/keg072.

55. Balsa A, de Muguel E, Castillo C, et al. Superiority of SDAI over DAS28 in assessment of remission in rheumatoid arthritis using power Doppler ultrasonography as a gold standard. Rheumatology (Oxford). 2010;49:683–90. DOI: http://dx.doi.org/10. 1093/rheumatology/kep442.

56. Aletaha D, Smolen J, Ward MM. Measuring function in rheumatoid arthritis. Identifying reversible and irreversible components. Arthritis Rheum. 2006;54:2784–92. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.22052.

57. Kanbe K, Chiba J, Nakamura A. Decrease of CD 68 and MMP-3 expression in synovium by treatment of adalimumab for rheumatoid arthritis. Intern J Rheum Dis. 2011;14:262–6. DOI: http://dx.doi.org/10.1111/j.1756-185X.2011.01643.x.

58. Mamehara A, Sugimoto T, Sugiyama D, et al. Serum matrix metalloproteinase-3 as predictor of joint destruction in rheumatoid arthritis, treated with non-biological disease modifying anti-rheumatic drugs. Kobe J Med Sci. 2010;56:98–107.

59. Garnero P, Thompson E, Woodworth T, et al. Rapid and sustained improvement in bone and cartilage turnover markers with the anti-interleukin-6 receptor inhibitor tocilizumab plus methotrexate in rheumatoid arthritis patients with an inadequate response to methotrexate: results from a substudy of the multicenter double-blind placebo-controlled trial of tocilizumab in inadequate responders to methotrexate alone. Arthritis Rheum. 2010;62:33–43. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.25053.

60. Urata Y, Uesato R, Tanaka D, et al. Treating to target matrix metalloproteinase 3 normalisation together with disease activity score below 2.6 yields better effects than each alone in rheumatoid arthritis patients: T-4 Study. Ann Rheum Dis. 2012;71:534–40. DOI: http://dx.doi.org/10 1136/annrheumdis-2011-200108.

61. Breedveld FC, Weisman MH, Kavanaugh AF, et al. The PREMIER study: a multicenter, randomized, double-blind clinical trial of combination therapy with adalimumab plus methotrexate versus methotrexate alone or adalimumab alone in patients with early aggressive rheumatoid arthritis who had not had previous methotrexate treatment. Arthritis Rheum. 2006;54:26–37. DOI: http://dx.doi.org/10.1002/art.21519.

62. Smolen JS, van der Heijde DM, Keystone EC, et al. Association of joint space narrowing with impairment of physical function and work ability in patients with early rheumatoid arthritis: protection beyond disease control by adalimumab plus methotrexate. Ann Rheum Dis. 2013;72:1156–62. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/annrheumdis-2012-201620.

63. Fujikawa K, Kawakami A, Tamai M, et al. High serum cartilage oligometric matrix protein determines the subset of patients with early-stage rheumatoid arthritis with high serum C-reactive protein, matrix metalloprotease-3, and MRI-proven bone erosion. J Rheumatol. 2009;36:1126–9. DOI:http://dx.doi.org/10.3899/jrheum.080926.

64. Tamai M, KawakamiA, Ueani M, et al. Bone edema determined by magnetic resonance imaging reflects severe disease status in patients with early-stage rheumatoid arthritis. J Rheumatol. 2007;34:2154–7.

65. Lindvist E, Eberhardt K, Bendzen K, et al. Prognostic laboratory markers of joint damage in rheumatoid arthritis. Ann Rheum Dis. 2005;64:196–201. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.2003.019992.

66. Den Broeder AA, Joosten LA, Saxne T, et al. Long-term anti-tumour necrosis factor alpha monotherapy in rheumatoid arthritis: effect on radiological course and prognostic value of markers of cartilage turnover and endothelial activation. Ann Rheum Dis. 2002;61:311–8. DOI: http://dx.doi.org/10.1136/ard.61.4.311.

67. Keystone EC, van der Heijde D, Kavanaugh A, et al. Clinical, functional, and radiographic benefits of longterm adalimumab plus methotrexate: Final 10-year data in longstanding rheumatoid arthritis. J Rhematol. 2013;40:1487–97. DOI: http://dx.doi.org/10.3899/jrheum.120964.

Лабораторные биомаркеры анкилозирующего спондилита | Александрова

1. Эрдес ШФ. Развитие концепции спондилоартритов. Научно-практическая ревматология. 2014;52(5):474-6 [Erdes ShF. Spondyloarthritis: Evolution of a concept. Nauchno- Prakticheskaya Revmatologiya = Rheumatology Science and Practice. 2014;52(5):474-6 (In Russ.)]. doi: 10.14412/1995-4484-2014-474-476

2. Van der Linden SM, Valkenburg HA, de Jongh BM, Cats A. The risk of developing ankylosing spondylitis in HLA-B27 positive individuals. A comparison of relatives of spondylitis patients with the general population. Arthritis Rheum. 1984;27(3):241-9. doi: 10.1002/art.1780270301

3. Raychaudhuri SP, Deodhar A. The classification and diagnostic criteria of ankylosing spondylitis. J Autoimmun. 2014;48-49:128-33. doi: 10.1016/j.jaut.2014.01.015

4. Prajzlerova K, Grobelna K, Pavelka K, et al. An update on biomarkers in axial spondyloarthritis. Autoimmun Rev. 2016;15(6):501-9. doi: 10.1016/j.autrev.2016.02.002

5. Reveille JD. Biomarkers for diagnosis, monitoring of progression, and treatment responses in ankylosing spondylitis and axial spondyloarthritis. Clin Rheumatol. 2015;34(6):1009-18. doi: 10.1007/s10067-015-2949-3

6. Maksymowych WP. Biomarkers in axial spondiloarthritis. Curr Opin Rheumatol. 2015;27:343-8. doi: 10.1097/BOR.0000000000000180

7. Navarro-Compan V, Ramiro S, Landewe R, et al. Disease activity is longitudinally related to sacroiliac inflammation on MRI in male patients with axial spondyloarthritis: 2-years of the DESIR cohort. Ann Rheum Dis. 2016;75(5):874-8. doi: 10.1136/annrheumdis-2015- 207786

8. Эрдес ШФ, Дубинина ТВ, Абдулганиева ДЭ и др. Клиническая характеристика анкилозирующего спондилита в реальной практике в России: результаты одномоментного многоцентрового неинтервенционного исследования ЭПИКА2. Научно-практическая ревматология. 2016;54(Прил 1):10-4 [Erdes ShF, Dubinina TV, Abdulganieva DE, et al. Clinical characteristics of ankylosing spondylitis in real practice in Russia: Results of the cross-sectional non-interventional trial EPICA2. Nauchno- Prakticheskaya Revmatologiya = Rheumatology Science and Practice. 2016;54(Suppl. 1):10- 14 (In Russ.)]. doi: 10.14412/1995-4484-2016-1S-10-14

9. McGonagle D, McDermott MF. A proposed classification of the immunological diseases. PLoS Med. 2006; 3(8):e297. doi: 10.1371/journal.pmed.0030297

10. Rudwaleit M, van der Heijde D, Khan MA, et al. How to diagnose axial spondyloarthritis early. Ann Rheum Dis. 2004;63(5):535-43. doi: 10.1136/ard.2003.011247

11. Van der Linden S, Valkenburg HA, Cats A. Evaluation of diagnostic criteria for ankylosing spondylitis. A proposal for modification of the New York criteria. Arthritis Rheum. 1984;27(4):361-8. doi: 10.1002/art.1780270401

12. Rudwaleit M, Landewe R, van der Heijde D, et al. The development of Assessment of SpondyloArthritis international Society classification criteria for axial spondyloarthritis (part I): classification of paper patients by expert opinion including uncertainty appraisal. Ann Rheum Dis. 2009;68(6):770-6. doi: 10.1136/ard.2009.108217

13. Rudwaleit M, van der Heijde D, Landewe R, et al. The development of Assessment of SpondyloArthritis international Society classification criteria for axial spondyloarthritis (part II): validation and final selection. Ann Rheum Dis. 2009;68(6):777-83. doi: 10.1136/ard.2009.108233

14. Poddubnyy D, Rudwaleit M, Haibel H, et al. Rates and predictors of radiographic sacroiliitis progression over 2 years in patients with axial spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2011;70(8):1369-74. doi: 10.1136/ard.2010.145995

15. Pedersen SJ, Sorensen IJ, Lambert RG, et al. Radiographic progression is associated with resolution of systemic inflammation in patients with axial spondylarthritis treated with tumor necrosis factor α inhibitors: a study of radiographic progression, inflammation on magnetic resonance imaging, and circulating biomarkers of inflammation, angiogenesis, and cartilage and bone turnover. Arthritis Rheum. 2011;63(12):3789-800. doi: 10.1002/art.30627

16. Maneiro JR, Souto A, Salgado E, et al. Predictors of response to TNF antagonists in patients with ankylosing spondylitis and psoriatic arthritis: systematic review and meta- analysis. RMD Open 2015;1:e000017. doi: 10.1136/rmdopen-2014-000017

17. Baraliakos X, Baerlecken N, Witte T, et al. High prevalence of anti-CD74 antibodies specific for the HLA class II-associated invariant chain peptide (CLIP) in patients with axial spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2014;73(6):1079-82. doi: 10.1136/annrheumdis-2012-202177

18. Baerlecken NT, Nothdorft S, Stummvoll GH, et al. Autoantibodies against CD74 in spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2014;73(6):1211-4. doi: 10.1136/annrheumdis-2012- 202208

19. Александрова ЕН, Новиков АА, Насонов ЕЛ. Рекомендации по лабораторной диагностике ревматических заболеваний Общероссийской общественной организации «Ассоциация ревматологов России» – 2015. Современная ревматология. 2015;9(4):25- 36 [Aleksandrova EN, Novikov AA, Nasonov EL. The 2015 guidelines for the laboratory diagnosis of rheumatic diseases by the AllRussian Public Organization «Association of Rheumatology of Russia». Sovremennaya Revmatologiya = Modern Rheumatology Journal. 2015;9(4):25-36 (In Russ.)]. doi: 10.14412/1996-7012-2015-4-25-36

20. Rudwaleit M, Haibel H, Baraliakos X, et al. The early disease stage in axial spondylarthritis: results from the German Spondyloarthritis Inception Cohort. Arthritis Rheum. 2009;60(3):717-27. doi: 10.1002/art.24483

21. De Vries MK, van Eijk IC, van der Horst-Bruinsma IE, et al. Erythrocyte sedimentation rate, C-reactive protein level, and serum amyloid a protein for patient selection and monitoring of anti-tumor necrosis factor treatment in ankylosing spondylitis. Arthritis Rheum. 2009;61(11):1484-90. doi: 10.1002/art.24838

22. Spoorenberg A, van der Heijde D, de Klerk E, et al. Relative value of erythrocyte sedimentation rate and C-reactive protein in assessment of disease activity in ankylosing spondylitis. J Rheumatol. 1999;26(4):980-4.

23. Yildirim K, Erdal A, Karatay S, et al. Relationship between some acute phase reactants and the Bath Ankylosing Spondylitis Disease Activity Index in patients with ankylosing spondylitis. South Med J. 2004;97(4):350-3. doi: 10.1097/01.SMJ.0000066946.56322.3C

24. Wallis D, Haroon N, Ayearst R, et al. Ankylosing spondylitis and nonradiographic axial spondyloarthritis: part of a common spectrum or distinct diseases? J Rheumatol. 2013;40(12):2038-41. doi: 10.3899/jrheum.130588

25. Poddubnyy D, Haibel H, Listing J, et al. Baseline radiographic damage, elevated acute- phase reactant levels, and cigarette smoking status predict spinal radiographic progression in early axial spondylarthritis. Arthritis Rheum. 2012;64(5):1388-98. doi: 10.1002/art.33465

26. Costenbader KH, Chibnik LB, Schur PH. Discordance between erythrocyte sedimentation rate and C-reactive protein measurements: clinical significance. Clin Exp Rheumatol. 2007;25:746-9.

27. Poddubnyy DA, Rudwaleit M, Listing J, et al. Comparison of a high sensitivity and standard C reactive protein measurement in patients with ankylosing spondylitis and non- radiographic axial spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2010;69(7):1338-41. doi: 10.1136/ard.2009.120139

28. Pedersen SJ, Sorensen IJ, Garnero P, et al. ASDAS, BASDAI and different treatment responses and their relation to biomarkers of inflammation, cartilage and bone turnover in patients with axial spondyloarthritis treated with TNF? inhibitors. Ann Rheum Dis. 2011;70(8):1375-81. doi: 10.1136/ard.2010.138883

29. Visvanathan S, Wagner C, Marini JC, et al. Inflammatory biomarkers, disease activity and spinal disease measures in patients with ankylosing spondylitis after treatment with infliximab. Ann Rheum Dis. 2008;67(4):511-7. doi: 10.1136/ard.2007.071605

30. Румянцева ОА, Бочкова АГ, Логинова ЕЮ и др. Влияние терапии инфликсимабом на лабораторные маркеры воспаления у больных анкилозирующим спондилитом. Эффективная фармакотерапия. 2011;(40):22-8 [Rumyantseva OA, Bochkova AG, Loginova EYu, et al. Effect of infliximab therapy on laboratory markers of inflammation in patients with ankylosing spondylitis. Effektivnaya Farmakoterapiya. 2011;(40):22-8 (In Russ.)].

31. Sieper J, Appel H, Braun J, Rudwaleit M. Critical appraisal of assessment of structural damage in ankylosing spondylitis: implications for treatment outcomes. Arthritis Rheum. 2008;58(3):649-56. doi: 10.1002/art.23260

32. Eklund KK, Niemi K, Kovanen PT. Immune functions of serum amyloid A. Crit Rev Immunol. 2012;32(4):335-48. doi: 10.1615/CritRevImmunol.v32.i4.40

33. Lange U, Boss B, Teichmann J, et al. Serum amyloid A- an indicator of inflammation in ankylosing spondylitis. Rheumatol Int. 2000;19(4):119-22. doi: 10.1007/s002960050114

34. Jung SY, Park MC, Park YB, Lee SK. Serum amyloid a as a useful indicator of disease activity in patients with ankylosing spondylitis. Yonsei Med J. 2007;48(2):218-24. doi: 10.3349/ymj.2007.48.2.218

35. Vogl T, Tenbrock K, Ludvig S, et al. Mrp8 and Mrp14 are endogenous activators of Toll- like receptor 4, promoting lethal, endotoxine- induced shock. Nat Med. 2007;13:1042-9. doi: 10.1038/nm1638

36. Turina MC, Yeremenko N, Paramatra JE, et al. Calprotectin (S100A8/9) as serum biomarker for clinical response in proof-ofconcept trials in axial and peripheral spondyloarthritis. Arthritis Res Ther. 2014;16:413. doi: 10.1186/s13075-014-0413-4

37. Cypers H, Varkas G, Beeckman S, et al. Elevated calprotectin levels reveal bowel inflammation in spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2015;0:1-6. doi: 10.1136/annrheumdis- 2015-208025

38. Oktayoglu P, Bozkurt M, Mete N, et al. Elevated serum levels of calprotectin (myeloid- related protein 8/14) in patients with ankylosing spondylitis and its association with disease activity and quality of life. J Investig Med. 2014;62: 880-4. doi: 10.1097/JIM.0000000000000095

39. Turina MC, Sieper J, Yeremenko N, et al. Calprotectin serum level is an independent marker for radiographic spinal progression in axial spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2014;73:1746-8. doi: 10.1136/annrheumdis-2014-205506

40. Rudd CE, Taylor A, Schneider H. CD28 and CTLA-4 coreceptor expression and signal transduction. Immunol Rev. 2009;229:12-26. doi: 10.1111/j.1600-065X.2009.00770.x

41. Toussirot E, Saas P, Deschamps M, et al. Increased production of soluble CTLA-4 in patients with spondyloarthropathies correlates with diseases activity. Arthritis Res Ther. 2009;11:R101. doi: 10.1186/ar2747

42. Song IH, Heldmann F, Rudwaleit M, et al. Treatment of active ankylosing spondylitis with abatacept: an open-label, 24-week pilot study. Ann Rheum Dis. 2011;70:1108-10. doi: 10.1136/ard.2010.145946

43. Davis JC Jr. Understanding the role of tumor necrosis factor inhibition in ankylosing spondylitis. Semin Athritis Rheum. 2005;34:668-77. doi: 10.1016/j.semarthrit.2004.08.005

44. Braun J, Baraliakos X, Heldmann F, Kiltz U. Tumor necrosis factor alpha antagonists in the treatment of axial spondyloarthritis. Expert Opin Investig Drug. 2014;23:647-59. doi: 10.1517/13543784.2014.899351

45. Sherlock JP, Taylor PC, Buckley CD. The biology of IL-23 and IL-17 and their therapeutic targeting in rheumatic diseases. Curr Opin Rheumatol. 2015;27:71-5. doi: 10.1097/BOR.0000000000000132

46. Xueyi L, Lina C, Zhenbao W, et al. Levels of circulating Th27 cells and regulatory T cells in ankylosing spondylitis patients with an inadequate response to anti-TNF-alpha therapy. J Clin Immunol. 2013;33:151-61. doi: 10.1007/s10875-012-9774-0

47. Gratacos J, Collado A, Filella X, et al. Serum cytokines (IL-6, TNF-alpha, IL-1 beta and IFN- gamma) in ankylosing spondylitis: a close correlation between serum IL-6 and disease activity and severity. Br J Rheumatol. 1994;33:927-31. doi: 10.1093/rheumatology/33.10.927

48. Neumann E, Junker S, Schett G, et al. Adipokines in bone disease. Nat Rev Rheumatol. 2016;12(5):296-302. doi: 10.1038/nrrheum.2016.49

49. Syrbe U, Callhoff J, Conrad K, Poddubnyy D, et al. Serum adipokine levels in patients with ankylosing spondylitis and their relationship to clinical parameters and radiographic spinal progression. Arthritis Rheum. 2015;67(3):678-85. doi: 10.1002/art.38968

50. Park MC, Lee SW, Choi ST, et al. Serum leptin levels correlate with interleukin-6 levels and disease activity in patients with ankylosing spondylitis. Scand J Rheumatol. 2007;36(2):101-6. doi: 10.1080/03009740600991760

51. Kim KJ, Kim JY, Park SJ, et al. Serum leptin levels are associated with the presence of syndesmophytes in male patients with ankylosing spondylitis. Clin Rheumatol. 2012;31(8):1231-8. doi: 10.1007/s10067-012-1999-z

52. Pedersen SJ, Hetland ML, Sorensen IJ, et al. Circulating levels of interleukin-6, vascular endothelial growth factor, YKL-40, matrix metalloproteinase-3, and total aggrecan in spondyloarthritis patients during 3 years of treatment with TNFα inhibitors. Clin Rheumatol. 2010;29(11):1301-9. doi: 10.1007/s10067-010-1528-x

53. Drouart M, Saas P, Billot M, et al. High serum vascular endothelial growth factor correlates with disease activity of spondylarthropathies. Clin Exp Immunol. 2003;132(1):158-62. doi: 10.1046/j.1365-2249.2003.02101.x

54. Appel H, Janssen L, Listing J, et al. Serum levels of biomarkers of bone and cartilage destruction and new bone formation in different cohorts of patients with axial spondyloarthritis with and without tumor necrosis factor-alpha blocker treatment. Arthritis Res Ther. 2008;10(5):R125. doi: 10.1186/ar2537

55. Poddubnyy D, Conrad K, Haibel H, et al. Elevated serum level of the vascular endothelial growth factor predicts radiographic spinal progression in patients with axial spondyloarthritis. Ann Rheum Dis. 2014;73(12):2137-43. doi: 10.1136/annrheumdis-2013-203824

56. Christgau S, Garnero P, Fledelius C, et al. Collagen type II Ctelopeptide fragments as an index of cartilage degradation. Bone. 2001;29(3):209-15. doi: 10.1016/S8756-3282(01)00504-X

57. Park MC, Chung SJ, Park YB, Lee SK. Bone and cartilage turnover markers, bone mineral density, and radiographic damage in men with ankylosing spondylitis. Yonsei Med J. 2008;49(2):288-94. doi: 10.3349/ymj.2008.49.2.288

58. Vosse D, Landewe R, Garnero P, et al. Association of markers of bone- and cartilage- degradation with radiological changes at baseline and after 2 years follow-up in patients with ankylosing spondylitis. Rheumatology (Oxford). 2008;47(8):1219-22. doi: 10.1093/rheumatology/ken148

59. Maksymowych WP, Rahman P, Shojania K, et al. Beneficial effects of adalimumab on biomarkers reflecting structural damage in patients with ankylosing spondylitis. J Rheumatol. 2008;35(10):2030-7.

60. Bay-Jensen AC, Wichuk S, Byrjalsen I, et al. Circulating protein fragments of cartilage and connective tissue degradation are diagnostic and prognostic markers of rheumatoid arthritis and ankylosing spondylitis. PLoS One. 2013;8(1):e54504. doi: 10.1371/journal.pone.0054504

61. Visvanathan S, van der Heijde D, Deodhar A, et al. Effects of infliximab on markers of inflammation and bone turnover and associations with bone mineral density in patients with ankylosing spondylitis. Ann Rheum Dis. 2009;68(2):175-82. doi: 10.1136/ard.2007.084426

62. Arends S, Spoorenberg A, Efde M, et al. Higher bone turnover is related to spinal radiographic damage and low bone mineral density in ankylosing spondylitis patients with active disease: a crosssectional analysis. PLoS One. 2014;9(6):e99685. doi: 10.1371/journal.pone.0099685

63. Wendling D, Cedoz JP, Racadot E. Serum levels of MMP-3 and cathepsin K in patients with ankylosing spondylitis: effect of TNFalpha antagonist therapy. Joint Bone Spine. 2008;75(5):559-62. doi: 10.1016/j.jbspin.2008.01.026

64. Neidhart M, Baraliakos X, Seemayer C, et al. Expression of cathepsin K and matrix metalloproteinase 1 indicate persistent osteodestructive activity in long-standing ankylosing spondylitis. Ann Rheum Dis. 2009;68(8):1334-9. doi: 10.1136/ard.2008.092494

65. Choi ST, Kim JH, Kang EJ, et al. Osteopontin might be involved in bone remodelling rather than in inflammation in ankylosing spondylitis. Rheumatology (Oxford). 2008;47(12):1775-9. doi: 10.1093/rheumatology/ken385

66. Pinzone JJ, Hall BM, Thudi NK, et al. The role of Dickkopf-1 in bone development, homeostasis, and disease. Blood. 2009;113(3):517-25. doi: 10.1182/blood-2008-03-145169

67. Kwon SR, Lim MJ, Suh CH, et al. Dickkopf-1 level is lower in patients with ankylosing spondylitis than in healthy people and is not influenced by anti-tumor necrosis factor therapy. Rheumatol Int. 2012;32(8):2523-7. doi: 10.1007/s00296-011-1981-0

68. Daoussis D, Liossis SN, Solomou EE, et al. Evidence that Dkk-1 is dysfunctional in ankylosing spondylitis. Arthritis Rheum. 2010;62(1):150-8. doi: 10.1002/art.27231

69. Heiland GR, Appel H, Poddubnyy D, et al. High level of functional dickkopf-1 predicts protection from syndesmophyte formation in patients with ankylosing spondylitis. Ann Rheum Dis. 2012;71(4):572-4. doi: 10.1136/annrheumdis-2011-200216

70. Poole KE, van Bezooijen RL, Loveridge N. Sclerostin is a delayed secreted product of osteocytes that inhibits bone formation. FASEB J. 2005;19(13):1842-4. doi: 10.1096/fj.05- 4221fje

71. Appel H, Ruiz-Heiland G, Listing J, et al. Altered skeletal expression of sclerostin and its link to radiographic progression in ankylosing spondylitis. Arthritis Rheum. 2009;60(11):3257-62. doi: 10.1002/art.24888

72. Saad CG, Ribeiro AC, Moraes JC, et al. Low sclerostin levels: a predictive marker of persistent inflammation in ankylosing spondylitis during anti-tumor necrosis factor therapy? Arthritis Res Ther. 2012;14(5):R216. doi: 10.1186/ar4055

73. Mattey DL, Packham JC, Nixon NB, et al. Association of cytokine and matrix metalloproteinase profiles with disease activity and function in ankylosing spondylitis. Arthritis Res Ther. 2012;14(3):R127. doi: 10.1186/ar3857

74. Maksymowych WP, Landewe R, Conner-Spady B, et al. Serum matrix metalloproteinase 3 is an independent predictor of structural damage progression in patients with ankylosing spondylitis. Arthritis Rheum. 2007;56(6):1846-53. doi: 10.1002/art.22589

75. Bay-Jensen AC, Karsdal MA, Vassiliadis E, et al. Circulating citrullinated vimentin fragments reflect disease burden in ankylosing spondylitis and have prognostic capacity for radiographic progression. Arthritis Rheum. 2013;65(4):972-80. doi: 10.1002/art.37843

76. Chandra PE, Sokolove J, Hipp BG, et al. Novel multiplex technology for diagnostic characterization of rheumatoid arthritis. Arthritis Res Ther. 2011;13(3):R102. doi: 10.1186/ar3383

77. Wagner C, Visvanathan S, Braun J, et al. Serum markers associated with clinical improvement in patients with ankylosing spondylitis treated with golimumab. Ann Rheum Dis. 2012;71:674-80. doi: 10.1136/ard.2010.148890

Гистологическое исследование биопсийного материала костей + декальцинация (и хрящевой ткани)

Гистологическое исследование биопсийного материала костей + декальцинация (и хрящевой ткани) — это исследование тканей под микроскопом. Гистологическое исследование является самым важным в диагностике злокачественных опухолей, одним из методов оценки лекарственного лечения.

С помощью специальных растворов (гистологической проводки) кусочек ткани обезвоживают и делают жирорастворимым для последующей пропитки парафином в специальных формах, которые при комнатной температуре представляют собой твёрдые кубики. Костные образования и фрагменты костей предварительно декальцинируют. С помощью микротома с вмонтированным очень острым ножом, который может снимать слои толщиной от 3 микрометров, выполняют срезы.

В последующем, срезы монтируют на стекло и проводят их подготовку для окраски (для различных окрасок методики подготовки могут различаться, но в большинстве случаев, из срезов удаляют весь парафин вместе с остальными жирами и пропитывают этанолом, чтобы сделать возможным диффузию водорастворимых веществ). И только после этого производят окраску различными красителями, что позволяет сделать видимым под микроскопом клетки и их элементы, а также различные элементы межклеточного вещества тканей.

Для качественного исследования необходимо правильно оформлять направление на гистологическое исследование. Заполнять все указанные в направлении пункты с точным указанием места локализации взятого материала, его связь с окружающими тканями, обязательно указывать основные клинические проявления и давность процесса.

Стандартный бланк направления на патогистологическое исследование заполняет и подписывает лечащий врач. При этом в направлении отражают такие клинические данные, как продолжительность заболевания, характер проведённого лечения, результаты предыдущих исследований, если они проводились. При наличии опухоли необходимо указать её точную локализацию, темпы роста, размеры, консистенцию, отношение к окружающим тканям, наличие метастазов и других опухолевых узлов, специальное лечение и клинический диагноз. Если в направлении отсутствуют необходимые данные, заведующий патологоанатомическим отделением ставит об этом в известность заведующего того отделения, откуда была прислана биопсия, а при повторных случаях сообщает администрации.

Показания
Морфологические исследования костных образований, фрагментов костей и хрящевой ткани проводятся с целью диагностики злокачественных опухолей или инфекции кости, установления или подтверждения клинического диагноза заболевания и его осложнений, определения обоснованности и эффективности проводимых лечебных мероприятий.

Подготовка
Условия подготовки определяются лечащим врачом. Материал, подлежащий гистологическому исследованию, тотчас по иссечении помещается для фиксации в банку с 10% раствором нейтрального формалина. Объём фиксирующей жидкости должен в 10 раз превышать объём фиксируемого материала. На посуде с материалом должна быть наклейка с фамилией и инициалами больного и местом взятия материала. Помещать в одну посуду несколько объектов исследования, взятых из различных мест и от разных больных, не разрешается.

На каждый направляемый для гистологического исследования материал, лично врачом, производившим взятие материала, заполняется бланк направления. В направлении после паспортных данных указывается дата, количество объектов исследования, откуда получен материал, его характеристика, предполагаемый клинический диагноз, особенности клинической картины болезни, цель исследования.
При исследовании костей и суставов предоставляются рентгенограммы, томограммы и т.д.

Во всех случаях приводятся сведения об основных проведённых лечебных мероприятиях, их сроках и дозах, особенно о применении сильнодействующих препаратов (цитостатики, гормоны), специфической и лучевой терапии.

В случае если больному ранее уже проводилось гистологическое исследование, лечащий врач должен указать в направлении дату первичного исследования, его номер, учреждение, в котором оно производилось, и гистологический диагноз (заключение). Целесообразно вместе с направлением предоставить патологоанатому и гистологические препараты проводившихся ранее исследований.

Костные образования и фрагменты костей категорически запрещается без участия патологоанатома делить на части и посылать в различные патологоанатомические учреждения, так как при исследовании неравнозначного материала могут быть даны противоречивые заключения.

Интерпретация результатов
Гистологическое заключение даётся в соответствии с последними гистологическими классификациями ВОЗ и медицинской номенклатурой принятой у нас в стране.

На основании данных сопроводительных документов и результатов исследования микроскопических препаратов, врач-патоморфолог составляет заключение, содержащее развёрнутое описание выявленных морфологических изменений и вытекающий из него морфологический диагноз патологического процесса (заболевания). Если по результатам исследования диагноз поставить не представляется возможным (недостаточный объём объекта исследования, незначительная выраженность или малая специфичность обнаруженных изменений и т.п.), в заключении описывается только микроскопическая картина объекта исследования.

Идентификация молекулярных маркеров суставного хряща

https://doi.org/10.1016/j.joca.2010.10.002Получить права и контент

Открытый архив в сотрудничестве с Международным обществом остеоартрита

открытый архив

Резюме

Цель

Целью настоящего исследования было выявить молекулярные маркеры суставного хряща (AC), которые можно использовать в качестве инструментов для контроля качества тканевого хряща (TE).

Дизайн

Анализ экспрессии в масштабе всего генома выполняли с использованием РНК, выделенной из суставного хряща и хряща пластинки роста (GP), причем обе были извлечены из коленных суставов мини-свиней в возрасте 6 недель.После подтверждения специфической экспрессии выбранных генов с помощью ОТ-ПЦР их использовали в качестве молекулярных маркеров для контроля качества TE-хряща.

Результаты

Хотя несколько известных маркеров хондроцитов экспрессировались в одинаковой степени в суставном и GP хряще, наш анализ экспрессии в масштабе всего генома позволил нам идентифицировать гены, избирательно экспрессирующиеся в GP или суставных хондроцитах. Эти результаты привели нас к выполнению анализа экспрессии RT-PCR для соответствующих генов, чтобы продемонстрировать отсутствие GP-специфических маркеров в TE-хряще, в то время как общие маркеры или маркеры AC были экспрессированы.

Выводы

Взятые вместе, эти результаты дают важное новое понимание биологии хондроцитов в целом и AC в частности. Кроме того, разумно предположить, что некоторые из идентифицированных генов играют разные роли в регуляции дифференцировки и / или функции суставных хондроцитов, тем самым повышая вероятность того, что они могут служить мишенями для неоперативного лечения остеоартрита (ОА). .

Ключевые слова

Остеоартрит

Хрящ

Тканевая инженерия

Молекулярные маркеры

Рекомендуемые статьиЦитирующие статьи (0)

Copyright © 2010 Osteoarthritis Research Society International.Опубликовано Elsevier Ltd. Все права защищены.

Рекомендуемые статьи

Цитирующие статьи

Маркеры хряща в синовиальной жидкости при симптоматическом остеоартрите коленного сустава

Остеоартрит — распространенное заболевание, вызывающее значительную инвалидность и дискомфорт1. , 2 Клинические исследования остеоартрита сосредоточены в основном на пациентах с запущенным, часто в конечной стадии, заболеванием, как правило, из-за трудностей в диагностике менее тяжелых случаев. Стандартным методом диагностики остеоартрита коленного сустава является оценка рентгенограмм с простой нагрузкой.Однако рентгенологические изменения соответствуют серьезным изменениям тканей после последовательности событий на молекулярном уровне. , 4

Остеоартроз во многих случаях приводит к разрушению одного или нескольких суставов. Однако нет известного лечения, которое изменяет прогрессирование заболевания. Предпосылкой для разработки агентов, модифицирующих болезнь, является надежный метод изучения ранних патогенетических механизмов. Продолжающееся развитие технологии идентификации процессов в хряще путем измерения макромолекул хряща в синовиальной жидкости открывает многообещающие перспективы.Информация о различиях между различными типами артрита была задокументирована5. Молекулы аггрекана в интактной или фрагментированной форме могут высвобождаться в синовиальную жидкость в результате повышенного биосинтеза, а также деградации хряща. Таким образом, повышенные концентрации фрагментов аггрекана были обнаружены в экспериментальных моделях ⁶ , а также при нескольких состояниях артрита, включая ревматоидный артрит и остеоартрит.7 Особый интерес представляют высокие концентрации в синовиальной жидкости пациентов с травмой колена, у которых высокие уровни могут сохраняться. в течение нескольких лет, возможно, как признак раннего остеоартроза.8 Совсем недавно был описан анализ дополнительного белка хрящевого матрикса COMP (олигомерный матричный белок хряща), высвобождаемого в синовиальную жидкость при заболеваниях суставов.9 Повышенные концентрации COMP в синовиальной жидкости были обнаружены при ревматоидном артрите и остеоартрите. Высвобождение этого маркера, по-видимому, увеличивается при травмах суставов и на ранних стадиях остеоартрита.10 Хотя концентрации обеих макромолекул в синовиальной жидкости были увеличены у пациентов с остеоартритом в этих исследованиях, проведенных в больницах, относительное высвобождение аггрекана казалось выше, чем высвобождение аггрекана. COMP, как определено по соотношению маркеров в синовиальной жидкости.9 , 10 В одном из этих исследований мы обнаружили более высокое относительное содержание COMP в синовиальной жидкости здоровых спортсменов. 10 Эти наблюдения позволили предположить различные паттерны участия этих хрящевых компонентов в остеоартрите, а также различные паттерны высвобождения этих компонентов между нормальным и остеоартрозным хрящом. Чтобы проверить эту гипотезу, мы исследовали относительное содержание аггрекана и COMP в образцах лаважа синовиальной жидкости двух совпадающих групп людей с болью в коленях, набранных из общей популяции.У одной из групп была боль в колене с рентгенологическим свидетельством остеоартрита коленного сустава (сужение суставной щели в тибио-бедренном суставе). Другая была подобранной группой людей с болью в коленях, но без таких рентгенологических изменений. Для сравнения образцы были также получены от небольшой группы здоровых, не занимающихся спортом работников больниц.

Метод лаважа был выбран, поскольку ожидалось, что очень немногие люди будут иметь синовиальную жидкость в количествах, которые можно аспирировать без процедуры лаважа.Будущая цель — выяснить, можно ли использовать измерения этих маркеров для обнаружения биохимических изменений при остеоартрите до того, как появятся рентгенологические изменения.

Методы

ДИЗАЙН ИССЛЕДОВАНИЯ

Когорта исследования была отобрана с помощью анкеты в отношении хронической боли в коленях (> 3 месяцев в течение последних 12 месяцев). Целью было население (n = 2000) в районе на юге Швеции в возрастной группе от 35 до 54 лет. Двести семьдесят девять из 2000 человек страдали хронической болью в коленях, и 204 человека прошли клиническое и рентгенологическое обследование.Рентгенограммы были выполнены в условиях нагрузки и были классифицированы в соответствии с классификацией Альбека для тибио-бедренного сустава11. Шестьдесят шесть из этих 204 человек имели рентгенологический остеоартрит тибио-бедренного сустава. У большинства этих субъектов (56/66) были изменения степени I по шкале Альбека (сужение суставной щели), соответствующие 3 степени по Келлгрену и Лоуренсу. ) был выбран для этого исследования.Сорок пять других субъектов из когорты (сопоставимых по полу, возрасту и индексу массы тела (ИМТ)) с хронической болью в коленях, но с нормальными рентгенограммами, составили основную контрольную группу (таблица 1). Вторую контрольную группу составили восемь здоровых людей (больничные работники), не имевших в анамнезе симптомов коленных суставов.

Таблица 1

Характеристики трех исследуемых групп. Цифры обозначают медианное значение (диапазон)

АСПИРАЦИЯ ЖИДКОСТИ ДЛЯ КОЛЕННОГО СУСТАВА

Процедура, описанная Geborek et al 13 использовался после одобрения этического комитета и после разрешения каждого человека для получения жидкости для коленного сустава.Артроцентез супралатерального кармана выполняли тефлоновой канюлей (внутренний диаметр 1,4 мм) из латерального доступа после подкожной местной анестезии. После аспирации до сухости и удаления (при наличии избытка синовиальной жидкости) вводили 20 мл физиологического раствора. Процедура перемешивания, включающая сгибание в коленях и внешнее переменное давление на надколенник (по 10 каждого в течение 1-2 мин), была выполнена для обеспечения достаточного перемешивания. Затем коленный сустав отсасывали досуха.Аспирация жидкости у здоровых людей производилась без лаважа. Жидкость центрифугировали при 2150, г, в течение 20 мин, и супернатант хранили при -80 ° C до анализа.

АНАЛИЗ АГРЕКАНА И COMP

Аггрекан и COMP определяли количественно либо в неразбавленном (здоровые добровольцы, n = 8), либо в разбавленной жидкости для лаважа (люди с хронической болью в коленях, n = 90) с помощью специфических иммуноферментных анализов, как описано ранее. 5 , 9 Поликлональная антисыворотка к аггрекану распознает эпитопы корового белка, предпочтительно в области, богатой хондроитин-сульфатом.

СТАТИСТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ

Для сравнения между группами использовали тест Манна-Уитни.Значение P <0,05 считалось значимым.

Результаты

Соотношение между концентрациями аггрекана и COMP в промывной жидкости было значительно выше в группе с рентгенологическим остеоартритом I степени по сравнению с соотношениями в группе с болью в колене, но без рентгенологических изменений (таблица 2, рисунок), P <0,001. Фактически, 17 субъектов в группе с остеоартритом имели соотношение выше 1 по сравнению только с 2 в контрольной группе с болью в коленях (рисунок). Следовательно, 28 случаев в группе с остеоартритом и 43 случая в группе с нормальными рентгенограммами имели отношения равные или ниже 1, то есть между группами было значительное совпадение.Соотношение аггрекан / COMP в здоровой контрольной группе не отличалось от соотношений в группе с симптомами без рентгенологических изменений (таблица 2, рисунок).

Соотношения между аггреканом и фрагментами COMP — концентрация (мкг мл ^-1 ) / концентрация (мкг мл ^-1 ) в суставной жидкости от лиц с болью в коленях и рентгенологическим остеоартритом I степени, контроль с болью в коленях и нормальными рентгенограммами, и здоровый контроль. Для объяснения см. Текст.

Таблица 2

Концентрации (мкг мл ^-1 ) и соотношения в синовиальной жидкости (разбавленной или неразбавленной) или аггрекане и COMP в разных группах

Поскольку неразбавленная суставная жидкость была доступна только в нескольких случаях и степень разбавления во время процедура промывания не могла быть определена, прямое сравнение концентраций в двух группах было невозможным.Однако во всех случаях концентрации аггрекана и COMP в синовиальной жидкости можно было легко измерить в пределах обнаружения анализов, несмотря на разведение образца, которое показано в таблице 2.

Обсуждение

Возможности диагностики раннего остеоартрита в настоящее время ограничены. Это исключает изучение фаз заболевания, которые необходимы для инициирования и продолжения патофизиологического процесса.

Сужение суставной щели в тибио-бедренном суставе, наблюдаемое на рентгенограммах с весовой нагрузкой, является довольно специфическим методом.Однако он слишком нечувствителен для обнаружения ранних изменений. Отсутствие инструментов для ранней диагностики препятствует усилиям по разработке средств мониторинга эффективности потенциально модифицирующих болезнь агентов. Такие агенты, при условии, что их можно вводить на ранней стадии заболевания до того, как станут видны необратимые изменения в виде потери хряща, должны быть способны замедлить прогрессирование заболевания14. Патологический процесс в хряще, скорее всего, начинается намного раньше, чем появление рентгенологического изменения и, вероятно, также до того, как изменения могут быть обнаружены с помощью магнитно-резонансной томографии ¹⁵ или артроскопического обследования.4 Следовательно, необходимы новые инструменты для ранней диагностики. Количественная оценка макромолекул хряща или их фрагментов, высвобождаемых в синовиальную жидкость при процессах повреждения суставов, привлекла внимание как один из таких инструментов. Действительно, недавно были опубликованы исследования, подтверждающие осуществимость этого подхода (см. Обзор ³ ). В настоящем исследовании мы показываем, что относительное содержание в синовиальной жидкости лаважа двух маркеров хряща различается у пациентов с болью в коленях и рентгенографическими изменениями, совместимыми с остеоартритом, и пациентами с болью в коленях без рентгенологических изменений.Относительное содержание аггрекановых антигенов в жидкости было выше у пациентов с рентгенологическим остеоартритом, что предполагает повышенный обмен в хряще этой макромолекулы. Таким образом, различия между двумя группами были значительными, несмотря на тот факт, что некоторые люди в рентгенологически нормальной группе, очевидно, могли иметь более легкую предрадиографическую стадию остеоартрита. Это также может частично объяснить заметное совпадение соотношений между группами. Мы решили сравнить соотношения аггрекана и COMP, поскольку при травматических и артритных состояниях, например, ревматоидном артрите и реактивном артрите, повышенное высвобождение аггрекана было обнаружено на ранней стадии развития болезни.5 , 7 , 8 Напротив, хотя в этих условиях наблюдается повышенное высвобождение COMP, это увеличение менее выражено и, по крайней мере, при ревматоидном артрите, следует несколько иному временному графику ( ⁹ ; Saxne T, неопубликовано). Результаты настоящего исследования показывают, что оборот аггрекана также заметно увеличивается в процессе остеоартрита и что оборот COMP влияет по-разному.

Обнаружение низких соотношений аггрекана / COMP в контрольной группе здоровых коленных суставов подтверждает модель, в которой повышенное высвобождение аггрекана по сравнению с COMP указывает на патологический сдвиг в обновлении хряща.

Кроме того, это исследование показывает тенденции, аналогичные тем, которые были обнаружены в предыдущих наблюдениях за относительным содержанием этих макромолекул хряща в синовиальной жидкости у здоровых людей, а также у пациентов с запущенным остеоартритом. Таким образом, в синовиальной жидкости, полученной от здоровых спортсменов, соотношение между концентрациями аггрекана и COMP в среднем 0,8 (диапазон от 0,4 до 1,3) было обнаружено.10 У пациентов с запущенным остеоартритом, как определено рентгенологически, отношения варьируют от 0.3 и 2,8 со средним соотношением 1,3 и распределением индивидуальных значений, очень похожим на полученные в настоящем исследовании.9 В небольшой группе набранных в больницу пациентов с незначительными артроскопическими изменениями, совместимыми с остеоартритом, мы ранее обнаружили отношения аггрекан / COMP в тот же диапазон, что и в настоящем исследовании.10 Аналогия между другими наблюдениями и данными настоящего исследования предполагает, что использование лаважа коленного сустава для извлечения жидкости для анализа фрагментов хряща в коленном суставе является методом, который может быть применен в ситуации, когда сложно получить синовиальную жидкость.Перемешивание вводимой жидкости с небольшим остаточным объемом синовиальной жидкости является критическим моментом. Однако тот факт, что мы получили аналогичные результаты в исследованиях, в которых синовиальная жидкость была получена без процедуры лаважа, предполагает, что используемая форма процедуры смешивания является адекватной. Более того, воспроизводимость разбавления была признана удовлетворительной в первоначальном исследовании метода лаважа.13 Прямое сравнение концентраций маркеров между группами было невозможно, поскольку степень разбавления после лаважа, очевидно, невозможно измерить.

Наше исследование показывает, что можно получить образцы суставной жидкости с помощью процедуры лаважа в коленных суставах, содержащих минимальное количество синовиальной жидкости. Кроме того, мы считаем, что количественное определение макромолекул хряща в таких жидкостях и использование соотношений концентраций должно быть полезным для оценки вовлечения хряща в остеоартрит. Отношение представляет собой соотношение концентраций и просто направлено на определение способа преодоления трудностей сравнения концентраций при извлечении синовиальной жидкости с помощью процедуры лаважа.Это исследование ясно показывает осуществимость этого подхода, который открывает новые возможности также для изучения ранних, предрадиографических стадий остеоартрита. Однако следует подчеркнуть, что группы в настоящем исследовании в первую очередь определялись наличием или отсутствием радиологических признаков остеоартрита. Таким образом, диагностический потенциал этих измерений при раннем остеоартрите еще предстоит определить. Диагностическая, а также прогностическая ценность количественного определения аггрекана и COMP при раннем остеоартрите могут быть оценены только при долгосрочном наблюдении за когортами, такими как та, которая описана в этом исследовании.

Благодарности

Мы благодарим персонал ревматической больницы Шпеншульт за хорошую клиническую и секретарскую помощь, г-на Гуннара Северинссона, Carmona Business Concept, Хальмстад, и г-на Йонаса Винджа, Лунд, за отличную помощь в работе с компьютером, и г-жу Метте Линделл. за квалифицированную техническую помощь. Гранты были получены от Riksförbundet mot Reumatism, Шведского совета медицинских исследований, Konung Gustaf V: s 80-årsfond, Medicinska fakulteten i Lund, Hallands Läns Landsting, Crafoords, Kocks, Österlunds и Svartz Stiftelser.

Биомаркеры хряща и костной сыворотки как новые инструменты для мониторинга рассекающего остеохондрита коленного сустава, леченного с помощью остеохондрального каркаса

Рассекающий остеохондрит коленного сустава (ОКР) — это очаговое заболевание сустава, характеризующееся модификациями костной и хрящевой тканей. Биомиметические костно-хрящевые каркасы используются для восстановления этих тканей. Целью этого прогностического проспективного когортного исследования была оценка сывороточных биомаркеров хряща (фрагменты или пропептид коллагена типа II: CTXII, C2C и CPII) и костного (тартрат-резистентная кислая фосфатаза (TRAP) 5b и остеокальцин (OC)) оборота. во время наблюдения за пациентами, получавшими костно-хрящевую основу, для определения того, какие из них были связаны с исходом заживления и клинической оценкой.Мы обнаружили, что синтетические биомаркеры хряща (CPII) и кости (OC) были значительно увеличены в течение первого года наблюдения, в то время как соответствующие маркеры деградации (CTXII, C2C и TRAP5b) не модулировались. Только соотношения CTXII / CPII и C2C / CPII в хряще были значительно модулированы, что свидетельствует о более высоком ремоделировании хряща по сравнению с костной тканью. Отдельные биомаркеры или соотношения хрящей и костей при последующем наблюдении в течение одного года показали значения, близкие или близкие к таковым у здоровых субъектов. Оценка Международного комитета по документации коленного сустава (IKDC) значительно увеличилась с T0 до T2, в то время как оценка Тегнера — нет.Принимая во внимание оценку IKDC> 70 как клинический успех, мы обнаружили, что все случаи ОКР как с CPII (> 300 пг / мл), так и с C2C / CPII (<0,35) имели баллы IKDC как клинический успех. Пациенты с ОКР, получавшие костно-хрящевую основу, показали улучшение в течение одного года наблюдения, о чем свидетельствуют как клинические, так и сывороточные биомаркеры хряща. Эти данные подтвердили, что произошло ремоделирование хрящей и костей, и показали, что системные биомаркеры представляют собой чувствительный инструмент для мониторинга пациентов с ОКР во время последующего наблюдения.

1. Введение

Рассекающий остеохондрит (ОКР) — это очаговое идиопатическое заболевание суставов неизвестной этиологии, в основном характеризующееся прогрессирующими изменениями как хрящевой, так и костной структур. Повторяющиеся микротравмы и ишемия, генетические факторы и нарушение роста в значительной степени способствуют развитию ОКР. У пациентов, страдающих ОКР, наблюдаются различные симптомы, такие как размягчение и частые отеки, связанные с частичной или полной отслойкой костно-хрящевой ткани, которая может вызывать боль и затруднения при движении и требует клинического лечения [1–3].При поражениях коленного сустава с ОКР используются различные типы хирургических процедур (микропереломы, костно-хрящевой аутотрансплантат, хирургическая обработка раны и каркасы), не подходящие для традиционного лечения (использование корсета; ограничение активности), которые в основном направлены на предотвращение развития остеоартрита (ОА). ) [4, 5].

ОКР коленного сустава также подразделяется на ювенильную и взрослую формы в зависимости от зрелости дистального отдела бедренной кости (открытый или закрытый эпифиз) [3, 6]. Магнитно-резонансная томография (МРТ) и рентгенологические исследования обычно используются для точной диагностики поражений ОКР.Для дальнейшей оценки изменений хряща и кости в различных исследованиях использовались гистологические и иммуногистохимические анализы образцов, взятых у пациентов во время хирургического лечения [2, 7–9].

Гистологическое исследование ОКР легкой степени выявило дегенерацию, сопровождающуюся неровностями и фиброзом внешнего слоя хряща, а также наличием некроза и фиброзной ткани в костных трабекулах [10, 11]. Напротив, тяжелые поражения ОКР демонстрируют увеличение клонирования клеток, связанное с фибрилляцией / эрозией суставного хряща и присутствием некротических костных остеокластов или остеоидных областей с дезорганизованными трабекулами [12].Более того, иммуногистохимическая оценка хрящевой и костной ткани показала присутствие мезенхимальных клеток-предшественников как в хряще, так и в кости, а также высокий процент CD34 и TRAP-положительных клеток в кости, что в основном связано с высоким обменом ткани [13]. Тем не менее, эти иммуногистохимические исследования не помогают установить изменения хряща и кости после лечения пациента.

Было показано, что системные биохимические маркеры хрящевого и костного обмена могут использоваться для ранней диагностики или мониторинга прогрессирования поражений суставов.Основными молекулами деградации хряща, изученными в качестве биомаркеров, являются расщепление коллагена типа II (C2C), аминоконцевые неоэпитопы, генерируемые расщеплением нативного коллагена человека типа II (Col2-1 (4N1)), расщепление четвертьфрагмента вторичной коллагеназы коллагена типа II. амино-концевой неоэпитоп сайта (Col2-1 (4N2)), C1,2C и C-телопептид коллагена типа II (CTXII), возникшие в результате протеолиза коллагена типа II и основного компонента хряща [14-19] .

Проколлаген II С-пропептид (CPII) и сывороточный N-пропептид коллагена IIA (PIIANP), биомаркеры синтеза хряща, также широко используются для определения ремоделирования этой ткани [15, 20, 21].Костные биомаркеры, в основном используемые для оценки деградации костей, — это резистентная к тартрату щелочная фосфатаза TRAP5b, сшитые телопептиды коллагена I и гидроксипролин. TRAP5b представляет собой изоформу, состоящую из группы лизосомальных ферментов, продуцируемых остеокластами, которые продуцируют активные формы кислорода для переваривания продуктов деградации костей в микроокружении костного матрикса. Костными синтетическими биомаркерами являются остеокальцин (OC), N-концевой проколлаген I типа (PINP) и щелочная фосфатаза (ALP). OC — ​​это самый распространенный неколлагеновый костный белок, синтезируемый остеобластами, способный связываться с кристаллами гидроксиапатита, участвующими в связывании кальция.В настоящее время он рассматривается как специфический маркер функции остеобластов [20, 22, 23].

Чтобы получить новое представление об оценке ремоделирования хрящей и костей во время наблюдения после хирургического лечения, мы оценили пациентов с ОКР, получавших бесклеточную биомиметическую основу, имитирующую костно-хрящевую анатомию [24]. Биомаркеры хрящевого и костного обмена были обнаружены в образцах сыворотки во время наблюдения и коррелировали с клиническими оценками: Международным комитетом документации коленного сустава (IKDC) и оценками Тегнера [25, 26].Мы продемонстрировали, что через год наблюдения в основном увеличились биомаркеры хряща, что позволяет предположить, что процесс ремоделирования произошел раньше в хрящевой ткани, чем в кости.

2. Материалы и методы

2.1. Характеристики пациентов

В это исследование были включены 14 пациентов с ОКР с очаговыми поражениями (размером от 1,5 см ² до 4 см ² ) суставной поверхности (отсутствие признаков других хрящевато-костно-хрящевых, связок, менисков и т. Д. синовиальные поражения) со стабильными и физиологически выровненными коленями.Показания к хирургическому вмешательству с помощью рентгена и МРТ были подтверждены внутрисуставно, и пациенты были классифицированы как поражение ОКР 3 степени в соответствии с пакетом оценки ICRS [https://www.secot.es/uploads/descargas/formacion/escalas_valoracion/ICRS ._TRAUMA_CARTaILAGO.pdf]. Эта оценка включает форму обследования коленного сустава Международного комитета документации коленного сустава (IKDC) (созданную в 2000 году), предназначенную для оценки симптомов и функций в повседневной жизни. Всем пациентам было проведено хирургическое лечение с имплантацией биомиметического остеохондрального каркаса (MaioRegen®, Fin-Ceramica, Faenza SpA, Италия).Баллы IKDC были собраны в трех временных точках: исходный уровень, до операции (T0), через 3 месяца (T1) и через 1 год (T2) после вмешательства. Характеристики каждого пациента, включенного в исследование, суммированы в таблице 1. Все субъекты до травмы имели нормальный уровень рабочей (10 пациентов) или спортивной активности (4 пациента) и имели оценку Тегнера (от 0 = недействительный до 10 = агонистическая активность) 2,8 ± 0,6 (среднее ± стандартное отклонение) на момент клинического вмешательства. Исследование было одобрено местным этическим комитетом, и все пациенты подписали письменное информированное согласие перед включением.

9 Поиск в Google Scholar

70 Ян Ф, Ху А, Чжао Д., Го Л., Ян Л., Ван Б. и др. Полиморфизм вставки / делеции в сайте связывания микроРНК-122 в 3’-нетранслируемой области интерлейкина-1α связан с риском остеоартрита.Отчеты по молекулярной медицине. 2015; 12 (4): 6199-206.10.3892 / mmr.2015.412126239639 Искать в Google Scholar

71 Ko JY, Lee MS, Lian WS, Weng WT, Sun YC, Chen YS и др. MicroRNA-29a противодействует синовиту в патогенезе остеоартрита коленного сустава, воздействуя на VEGF. Научные отчеты. 2017; 7 (1): 3584.10.1038 / s41598-017-03616-w28620193 Поиск в Google Scholar

72 Ян И, Сян З, Эртл Х. К., Уилсон Дж. М.. Повышающая регуляция антигенов главного комплекса гистосовместимости класса I интерфероном гамма необходима для опосредованного Т-клетками элиминации рекомбинантных инфицированных аденовирусом гепатоцитов in vivo.Труды Национальной академии наук Соединенных Штатов Америки. 1995; 92 (16): 7257-61.10.1073 / pnas.92.16.7257 Искать в Google Scholar

73 Стайкова Н.Д., Кузманова С.И., Солаков П.Т. Серологические маркеры раннего ревматоидного артрита.

9015 Количество пациентов (кол.) 14 (4 спортсмена) 43 13 MFC Пол 4 Женский 10 Муж.6 ± 8,6 ИМТ (среднее ± стандартное отклонение) 23,99 ± 4,24 Physes 9015 9015 9015 9015 9015 MFC = медиальный мыщелок бедренной кости; ИМТ = индекс массы тела. 2.2. Сбор сыворотки Образцы крови пациентов с ОКР были собраны в T0, T1 и T2 в пробирки, содержащие частицы микрокремнезема внутри и встроенный сепаратор в нижней части пробирки.Образцы немедленно центрифугировали при 2500 × g в течение 15 минут, сыворотку собирали и хранили при -80 ° C. Были собраны образцы сыворотки от 9 анонимных здоровых субъектов (средний возраст 28,5 ± 4,8, пол: 4 женщины и 5 мужчин, ИМТ 22,02 ± 2,54) без травм или хирургического вмешательства в анамнезе до или в течение последних 4 лет. 2.3. Оценка биомаркеров Для анализа оборота хряща, расщепления коллагена типа II (C2C, IBEX Pharmaceuticals Inc., Монреаль, Квебек, Канада) и сшитого C-телопептида коллагена типа II (CTXII, Elabscience Biotecnology, Park, WuHan, Китай) были выбраны в качестве индикаторов деградации хряща, а проколлаген II C-пропептид (CPII, IBEX Pharmaceuticals Inc., Монреаль, Квебек, Канада) был выбран в качестве индикатора синтеза хряща (Таблица 2). 9015 9015 9015 9015 9015 9015 903 903 II 903 II С-пропептид кальцин БИОМАРКЕРЫ СЫВОРОТКИ НАИМЕНОВАНИЕ 9014 Деградация хряща CTXII Человеческие перекрестно-связанные C-телопептиды коллагена типа II Деградация хряща Синтез хряща TRAP5b Щелочная фосфатаза, устойчивая к тартрату человека Разрушение костей Синтез кости Для анализа метаболизма костной ткани в качестве индикатора деградации кости была выбрана активная изоформа 5b (TRAP5b, QUIDEL, Калифорния, США), устойчивая к тартратной кислотной фосфатазе. остеокальцин (OC, QUIDEL, Сан-Диего, Калифорния, США) как индикатор костного синтеза (Таблица 2).Концентрацию анализируемых маркеров в сыворотке крови оценивали с помощью специфического метода иммуноферментного анализа (ELISA) в соответствии с инструкциями производителя. 2.4. Статистический анализ Нормальное распределение непрерывных данных анализировалось с помощью теста Колмогорова-Смирнова, а однородность дисперсий анализировалась с помощью теста Левена; поскольку данные не были нормальными, а дисперсии не были однородными, впоследствии использовались непараметрические критерии. Статистический анализ для сравнения показателей IKDC, CTXII, C2C, CPII, TRAP5b, OC, CPII / C2C, CPII / CTXII и OC / TRAP5b в разные моменты времени (T0, T1, T2) проводился с использованием общей линейной модели (GLM) со временем как фиксированным эффектом и пациентами как случайными эффектами; тест Сидака использовался как апостериорный попарный анализ.Данные были выражены как среднее значение с доверительным интервалом 95%. Статистический анализ для сравнения двух групп проводился с помощью U-критерия Манна-Уитни для непарных данных, оцененных точными методами для небольших выборок. Ранговые корреляции Спирмена были выполнены между клиническими (субъективная оценка IKDC) и биологическими маркерами. Весь статистический анализ проводился с использованием SPSS v.19.0 (IBM Corp., Армонк, Нью-Йорк, США). Все результаты считались значимыми при p <0,05. 3. Результаты 3.1. Клиническое улучшение у пациентов с ОКР после лечения остеохондральным каркасом Пациентам с ОКР с очаговыми костно-хрящевыми поражениями колена лечили костно-хрящевым каркасом и оценивали по клинической шкале IKDC в разные моменты времени (базальный = T0, 3 месяца = T1, 1 год = T2 ). Как показано на Рисунке 1 (а), оценка IKDC постепенно увеличивалась, начиная с T0 до T2. В частности, было отмечено значительное улучшение (p = 0,009) от T0 (оценка IKDC, среднее значение = 49,5) до T2 (оценка IKDC, среднее значение = 67.2). Как показано на Рисунке 1 (b), после одного года наблюдения оценка Тегнера не показала значительного увеличения и была ниже, чем оценка до травмы. 3.2. Хрящевые и костные биомаркеры ремоделирования модулируются после лечения остеохондрального каркаса Сывороточные уровни биомаркеров хряща (CTXII, C2C и CPII) и кости (TRAP5b и OC) были измерены во время последующего наблюдения (T0-T2) ОКР пациенты, получавшие костно-хрящевой каркас. Два маркера деградации хряща (CTXII и C2C) не модулировались в течение оцениваемых временных точек (рисунки 2 (а) и 2 (b)).Напротив, как показано на рисунке 2 (c), маркер синтеза хряща CPII значительно увеличился, начиная с T1 до T2 (p = 0,005) и от T0 до T2 (p = 0,0005). Костный биомаркер деградации TRAP5b не обнаружил какой-либо модуляции ни в одной из рассматриваемых временных точек (рис. 2 (d)). Напротив, OC-маркер костного синтеза показал значительное увеличение от T0 до T2 (p = 0,046) (рис. 2 (e)). 3.3. Соотношение биомаркеров хряща, модулируемое во время наблюдения Для определения метаболизма хряща и кости во время наблюдения оценивали следующие соотношения: C2C / CPII, CTXII / CPII и TRAP5b / OC.Учитывая, что значение 1 указывает на баланс между деградацией и синтезом ткани, мы обнаружили, что значения отношения C2C / CPII (рисунок 3 (a)) были ниже 1 (что указывает на активный синтез хряща) уже в T0 и значительно снижались до T2 (p = 0,001). С другой стороны, в момент T0 соотношение CTXII / CPII (рисунок 3 (b)) показало значения выше 1 (что указывает на активную деградацию хряща), которые после лечения пациента постепенно и значительно (p = 0,033) снизились с T0 до T2. . Напротив, соотношение TRAP5b / OC (рис. 3 (c)) показало значения ниже 1 (что указывает на активный синтез костной ткани), которые существенно не модулировались во время наблюдения. 3.4. Биомаркеры на конечной стадии наблюдения показали значение, близкое к таковым у здоровых субъектов Сывороточные уровни хрящевых и костных биомаркеров пациентов, получавших ОКР, в момент Т2 сравнивали с уровнем сыворотки здоровых доноров. CTXII, TRAP5b и OC (рисунки 4 (a), 4 (d) и 4 (e), соответственно) в момент T2 достигли тех же значений, что и у здоровых доноров. Напротив, биомаркеры C2C и CPII (рисунки 4 (b) и 4 (c), соответственно) были значительно ниже у пациентов с ОКР (p = 0,002 и p = 0,0005, соответственно).Однако, как показано на рисунках 2 (b) и 2 (c), эти маркеры увеличились в течение одного года наблюдения, достигнув значений, близких к показателям здоровых доноров. Более того, отношения C2C / CPII и CTXII / CPII (рисунки 5 (a) и 5 ​​(b)) были значительно выше у пациентов с ОКР (p = 0,005 и p = 0,005, соответственно). Однако, как показано на рисунках 3 (a) и 3 (b), эти соотношения снизились в течение одного года наблюдения, достигнув значений, близких к показателям здоровых доноров. Соотношение TRAP5b / OC достоверно не отличалось от показателей здоровых доноров. 3.5. Комбинация биомаркеров отношения CPII и C2C / CPII коррелирует с оценкой IKDC Учитывая оценку IKDC <50 как клиническую неудачу и> 70 как клинический успех, случаи ОКР показали своеобразное распределение только для двух коррелированных маркеров (CPII 2 = 0,339, p = 0,072; отношение C2C / CPII ŋ 2 = -0,465, p = 0,013). Случаи ОКР с CPII> 300 нг / мл не показали клинической неудачи по шкале IKDC; Случаи ОКР с соотношением C2C / CPII <0.Все 35 показали клинический успех по шкале IKDC. При объединении CPII с соотношением C2C / CPII были идентифицированы две группы: (1) группа A с CPII <300 нг / мл или соотношением C2C / CPII> 0,35; (2) группа B с CPII> 300 нг / мл и соотношением C2C / CPII <0,35. Как показано на рисунке 6, группа B показала высокий клинический успех по шкале IKDC (p = 0,003). Наконец, у всех здоровых субъектов был CPII> 300 нг / мл и соотношение C2C / CPII <0,35, как это наблюдалось для пациентов с ОКР группы B. 4. Обсуждение ОКР — это костно-хрящевой дефект колена неизвестной этиологии, который включает субхондральную кость и суставной хрящ, который может спонтанно зажить или вызвать нестабильность или отслоение небольшого и вышележащего суставного хряща [2].На сегодняшний день существует консенсус в отношении хирургического лечения поражений ОКР, основанный на размере поражения и стабильности. Если не лечить должным образом, нестабильные или отслоившиеся фрагменты ОКР могут перейти в остеоартрит. При лечении ОКР будет полезно идентифицировать биомаркеры ремоделирования костей или хрящей, что может помочь хирургам в объективной оценке последующего наблюдения за этими пациентами [20]. В этой серии пациентов с ОКР с очаговым поражением колена (<4 см 2 ) хирургическим путем лечили бесклеточным биомиметическим костно-хрящевым каркасом, который восстанавливает и кость, и хрящ за один хирургический шаг [5].В течение одного года наблюдения оценивались системные сывороточные биомаркеры ремоделирования хряща и кости, а также клинические показатели IKDC и Тегнера. В этом прогностическом проспективном когортном исследовании оценивались прогностические сывороточные биомаркеры костей / хрящей, чтобы определить, какие из них могут помочь определить исход заживления хрящей и костей у пациентов с ОКР. Это исследование подтвердило значительное увеличение показателя IKDC для очагового поражения колена <4 см. 2 , обработанные биомиметическим костно-хрящевым каркасом, начиная с T0 и до одного года наблюдения.Регенерация как хрящевой, так и костной тканей может происходить в основном из-за присутствия клеток-предшественников в двух компартментах, как показано в предыдущем исследовании, которое продемонстрировало присутствие мезенхимальных клеток-предшественников в остеохондральных фрагментах ОКР, положительных по CD146, как в в хрящах и костных тканях [13]. Интересно, что даже через год эти пациенты показывают значительное увеличение показателя IKDC и начали возобновлять свою обычную физическую активность (оценка Тегнера), подтверждая, что процесс ремоделирования все еще продолжается [5, 24]. Оценка биомаркеров сыворотки хряща (CTXII, C2C и CPII) и кости (TRAP5b и OC) в 3 различных временных точках (базальный, через 3 месяца и 1 год) показала, что только синтетические биомаркеры обоих хрящей ( CPII) и кости (OC) значительно увеличились, в то время как биомаркеры деградации хряща (CTXII; C2C) и кости (TRAP5b) не модулировались в течение одного года наблюдения, что свидетельствует о потенциальной возможности обеих тканей в процессах ремоделирования. Было показано, что во время прогрессирования ОА количество биомаркеров деградационного хряща увеличивалось с увеличением степени ОА коленного сустава.Известно, что эти системные биомаркеры хорошо отражают концентрацию синовиальной жидкости в колене, указывая на то, что они являются хорошими предикторами эволюции заживления [27]. Анализ соотношения деградирующих / синтетических биомаркеров хряща и кости, соответственно, во время последующего наблюдения предполагает, что ремоделирование хряща более эффективно и, вероятно, происходит раньше, чем в костной ткани, показывая, что при ОКР заживление костной ткани (даже если в процессе) может быть по крайней мере или даже более сложным, как хрящ.В частности, соотношения CTXII / CP2 и C2C / CPII в хряще постепенно снижались до периода наблюдения через один год, но CTXII / CP2 достиг значения 1, что указывает на равновесие между деградацией и синтезом хряща, в то время как C2C / CPII находится ниже значения 1, подтверждая активный синтез. Напротив, соотношение костей TRAP5b / OC, даже если оно ниже 1, не показало значительной модуляции в течение одного года наблюдения, подтверждая, что модификация хряща произошла раньше. В соответствии с этими данными недавняя работа Perdisa et al., в 5-летнем последующем исследовании у пациентов с ОКР, получавших тот же костно-хрящевой каркас, подтверждено МРТ-наблюдением восстанавливающей ткани хряща (MOCART), что параметры хряща достигли стабильного состояния примерно через 2 года наблюдения, в то время как МРТ показала эта субхондральная кость при 5-летнем наблюдении все еще подвергалась ремоделированию [5, 28]. Эти результаты по биомаркерам ремоделирования костей и хрящей представляют интерес, поскольку ОКР, которое считается костно-хрящевым заболеванием и, по-видимому, связано с существенным ремоделированием тканей во все времена, но это в основном хрящевые ткани, как сообщалось ранее [5].Различные исследования показали, что модуляция биомаркеров деградации коллагена типа II, как C2C, так и CTXII, напрямую связана с основным метаболизмом деградации хряща [15, 21]. Напротив, маркер CPII напрямую коррелирует с синтезом коллагена, поскольку после повреждения хряща он продуцируется хондроцитами, и его уровни в сыворотке связаны с ранними повреждениями хряща [15]. Сравнивая биомаркеры сывороточного уровня пациентов с ОКР со здоровыми субъектами, мы заметили, что только маркеры C2C и CPII при последующем наблюдении через год были ниже по сравнению со здоровыми субъектами.Эти маркеры, даже если они были ниже, чем у здоровых субъектов, показали положительную тенденцию по сравнению со значениями здоровых субъектов в течение анализируемых временных точек. При сравнении соотношений биомаркеров хряща C2C / CPII и CTXII / CPII между пациентами с ОКР (через год наблюдения) и здоровыми субъектами наблюдалась положительная тенденция по сравнению со значениями соотношений здоровых субъектов, что указывает на то, что лечение каркасом способствовало улучшению значительный процесс ремоделирования. Единичные маркеры синтеза и деградации костной ткани и соответствующее соотношение не показали значительных различий со здоровыми субъектами, тем самым подтверждая, что хрящевая ткань имела более ранний процесс ремоделирования, чем костная ткань у пациентов с ОКР при последующем наблюдении в течение одного года, в соответствии с МРТ. оценка хрящевой и костной ткани [5].Наконец, биомаркер CPII и соотношение C2C / CPII были хорошими индикаторами тенденции оценки IKDC. Фактически, пациенты, получавшие лечение ОКР с CPII выше 300 нг / мл и отношением C2C / CPII ниже 0,35, показали высокий балл IKDC, в то время как пациенты с ОКР с CPII ниже 300 нг / мл и соотношением C2C / CPII выше 0,35 показали худшие результаты. Оценка IKDC. В заключение, эти данные подтвердили, через один год наблюдения, что биомаркеры хряща представляют собой эффективный количественный и объективный метод оценки положительной или отрицательной эволюции пациентов с ОКР после лечения костно-хрящевыми каркасами.Расширенное наблюдение за пациентами с ОКР, получавшими костно-хрящевую основу, может быть полезным для подтверждения этой тенденции, потенциальной возможности костных биомаркеров и сравнения этих данных с результатами визуализации. Действительно, сывороточные биомаркеры хряща потенциально полезны для мониторинга и оценки регенерации тканей у пациентов с ОКР, поскольку их довольно легко собрать в сыворотке, они менее дороги и чувствительны для оценки исходов пациентов с ОКР. Сокращения 902C коллагена типа II ЩФ: Щелочная фосфатаза Col2-1 (4N1): Неоэпитопы, образованные расщеплением природного коллагена типа II человека четвертьфрагментный фрагмент коллагена вторичный сайт расщепления коллагеназой аминоконцевой неоэпитоп CPII: Проколлаген II C-пропептид CTXII: C-телопептид типа II коллаген GLM: Общая линейная модель IKDC: Международный комитет по документации коленного сустава МРТ: Магнитно-резонансная томография ОКР: Рассекающий остеохондрит PIIANP: Seru m N-пропептид коллагена IIA PINP: N-концевой пропептид проколлагена I типа TRAP5b: Кислая фосфатаза, устойчивая к тартрату 5b. Доступность данных Данные, использованные для подтверждения выводов этого исследования, не были доступны, потому что не было запрошено конкретное разрешение у этического комитета на доступность данных. Раскрытие информации Все указанные авторы ознакомились с авторским соглашением журнала и политикой раскрытия информации о потенциальном конфликте интересов. Конфликт интересов Все остальные авторы заявляют, что у них нет конфликта интересов. Вклад авторов Все указанные авторы участвовали в рецензировании рукописи и одобрили окончательную представленную версию. Выражение признательности Джузеппе Филардо получил институциональную поддержку от Fidia Farmaceutici, Италия; Cartiheal LTD, Израиль; Finceramica, Италия; GreenBone, Италия; Клиническая биофизика IGEA, Италия; Циммер-БИОМЕТ, США; DSM Biomedical, США; Пирамал / Смит и племянник, США. Работа финансировалась за счет гранта «Проект PRRU в регионе Эмилия-Романья 2010-2012: Регенеративная медицина хрящей и костей». Влияние фототерапии на структуру хряща и маркеры воспаления в экспериментальной модели остеоартрита 1. Введение Остеоартрит (ОА) — прогрессирующее дегенеративное заболевание, характеризующееся потерей суставного хряща, ремоделированием субхондральной кости, сужением суставной щели, и образование остеофитов. 1 , 2 По данным Научной группы по ревматическим заболеваниям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), 10% населения мира старше 60 лет имеют серьезные клинические проблемы, которые можно отнести к ОА. 3 — 5 Ожирение, травмы, возраст, генетические факторы и механические силы представляют собой факторы риска и могут инициировать процесс дегенерации хряща. 6 , 7 Кроме того, клинические симптомы включают боль в суставах, скованность, местное воспаление и потерю подвижности, что приводит к значительному снижению качества жизни. 8 Варианты лечения ОА включают обезболивающие и противовоспалительные препараты, физические упражнения и, в наиболее серьезных случаях, хирургические вмешательства. 6 , 9 В этом контексте существует острая необходимость в разработке инновационных технологий, способных лечить дегенеративный процесс, связанный с ОА, и улучшать восстановление хряща. 10 Низкоуровневая лазерная терапия (НИЛ) показана для нескольких терапевтических целей, включая восстановление хряща. 11 , 12 Показано, что НИЛИ оказывает противовоспалительное действие, увеличивает тканевой метаболизм и неоангиогенез, а также стимулирует выработку коллагена фибробластами и регенерацию тканей. 13 , 14 В хрящевой ткани исследования in vitro, и in vivo продемонстрировали положительный эффект лазерной терапии. 1 , 12 , 15 , 16 Kushibiki et al. 15 показали повышенную дифференцировку хондроцитов и более высокую экспрессию хондрогенной матричной РНК в прехондрогенных клетках после лазерного облучения. Кроме того, НИЛИ способен уменьшать отек, 12 модулировать воспаление, 17 уменьшать разрушение хряща, 18 , 19 стимулировать ангиогенез и уменьшать образование фиброза 1 в моделях ОА животных.Lin et al. 19 продемонстрировали, что LLLT с длиной волны 810 нм может улучшить структуру хряща, предотвратить деградацию суставного хряща и значительно снизить экспрессию каспазы-3 в коленях крыс, подвергнутых пересечению передней крестообразной связки (ACLT). Несмотря на положительное влияние НИЛИ на регенерацию тканей, существует ограниченное количество свидетельств, демонстрирующих влияние этого терапевтического подхода на восстановление хряща. Более того, механизм, с помощью которого НИЛИ действует на хрящ, полностью не изучен, и для многих использование НИЛИ в качестве метода лечения все еще остается спорным. 20 Кроме того, разные авторы используют широкий диапазон доз, что затрудняет сравнение опубликованных результатов и выбор идеального протокола. В этом контексте была выдвинута гипотеза, что лазерная терапия может биомодулировать воспаление и предотвращать дегенеративный процесс на ОА, обеспечивая лечение с дополнительными преимуществами для клинического использования. Следовательно, настоящее исследование было проведено для того, чтобы проанализировать влияние лазерной терапии с двумя разными флуктуациями на повреждение хряща в экспериментальной модели ОА на коленях крыс.Гистологический анализ был использован для оценки реакции на дозу лазерного воздействия при восстановлении хряща через 5 и 8 недель после операции. Также проведена иммуногистохимическая оценка воспалительных маркеров, участвующих в процессе дегенерации хряща [фактор некроза опухоли (TNF-α) и интерлейкин-1 (IL-1β), протеолитические ферменты, связанные с металлопротеином 13 деградации матрикса (MMP 13) и коллагеном 1 типа. (Col-1)]. 2. Методы 2.1. Экспериментальные группы Это исследование было одобрено и проводилось в соответствии с руководящими принципами Комитета по уходу за животными Федерального университета Сан-Карлоса (CEP 040/2010).Животных поддерживали при температуре от 19 ° C до 23 ° C в течение 12:12 ч в цикле свет-темнота в лаборатории экспериментов на животных Федерального университета Сан-Карлоса. Крыс содержали в пластиковых клетках и имели свободный доступ к воде и стандартному корму. Восемьдесят самцов крыс линии Wistar (массой 300 ± 20 г, от 12 до 13 недель) были случайным образом разделены на четыре группы (n = 20): интактная контрольная группа (IG), травмированная контрольная группа (CG), раненая группа, обработанная лазером, через 10 лет. Дж / см2 (L10), и травмированная группа, обработанная лазером при 50 Дж / см2 (L50).Животных разделили на две подгруппы с разными сроками умерщвления (5 и 8 недель после операции). 2.2. Перерезка передней крестообразной связки (ACLT) Животных подвергали общей анестезии, индуцированной внутрибрюшинной инъекцией ксилазина (Syntec ® , R. Soluções Lar, Cotia, Сан-Паулу, Бразилия, 20 мг / кг, IP) и кетамин (Agener ® , Av. do Café, Сан-Паулу, Бразилия, 40 мг / кг, IP) и подвергали ACLT левой задней лапе.Левое колено было выбрито, затем стерилизовано и стерильно задрапировано. Выполнена медиальная артротомия. Затем вывихнули надколенник, изолировали и пересекли переднюю крестообразную связку. ACLT был подтвержден тестом Лахмана хирургом и наблюдателем. 21 После промывания стерильным физиологическим раствором раны послойно закрывали и обрабатывали антисептиками. Крысам был предоставлен соответствующий послеоперационный уход и разрешена свободная деятельность в индивидуальных клетках. 2.3. Процедуры Лазерное лечение началось через 2 недели после операции и проводилось в течение 15 и 30 сеансов для каждой подгруппы по следующему протоколу: пять последовательных дней облучения с интервалом в 2 дня в течение 3 и 6 недель соответственно. . НИЛИ применяли в двух точках (на медиальной и латеральной сторонах сустава), используя технику точечного контакта. Низкоэнергетический Ga-Al-As лазер (Theralaser, DMC ® São Carlos, São Paulo, Brazil) использовался на 830 нм, диод непрерывного действия с 0.Диаметр луча 028 см2, выходная мощность 30 мВт, плотность энергии 10 Дж / см2 (время облучения 10 с, энергия на точку 0,3 Дж) и плотность энергии 50 Дж / см2 (время облучения 47 с, энергия на точку 1,4 Дж). В соответствующие дни животных умерщвляли индивидуально путем асфиксии углекислым газом. Коленные суставы удалены для анализа. 2.4. Гистологический анализ После сбора образцы фиксировали в 4% формальдегиде в течение 2 дней, а затем декальцинировали в 4% этилендиаминтетрауксусной кислоте.Образцы были разделены на две части с помощью лезвия в средней точке между обоими мыщелками, перпендикулярной суставной поверхности. Образцы помещали в парафиновые блоки и делали гистологические срезы. Поэтому шлифы (6 мкм, м) готовили в сагиттальной плоскости, начиная с медиального края сустава, с помощью микрометра (Leica RM — 2145, Германия). Ламины окрашивали гематоксилином и эозином (HE, Merck, Германия), Safranin-O (Merck, Германия) и Picrossirius-Red (Merck, Германия).Кроме того, для имуногистокемического анализа были получены три среза. 2,5. Гистологический описательный анализ Гистопатологические изменения суставного хряща оценивали два слепых наблюдателя. Для описательного анализа образцы окрашивали НЕ для оценки структуры хряща, количества клеток и клеточной организации. Образцы исследовали с помощью световой микроскопии (100 ×) (Leica Microsystems AG, Вецлар, Германия). 2.6. Полуколичественный анализ Степень тяжести поражения ОА оценивали по шкале с использованием балльной системы Манкина (таблица 1). 22 , 23 Образцы были окрашены сафранином-O, и система гистологической оценки была проведена по всему удлинению. По крайней мере, три среза каждого образца исследовали с помощью световой микроскопии (100 ×) (Leica Microsystems AG, Вецлар, Германия). Был рассчитан средний балл Мэнкина двух наблюдателей. Таблица 1 Оценка по шкале Манкина для гистологической классификации дегенерации хряща. Марка I. Структура а. Нормальный 0 b. Неровности поверхности 1 c. Паннус и неровности поверхности 2 d. Расщелины переходной зоны 3 e. Щели в радиальной зоне 4 f. Расщелины до кальцинированной зоны 5 г.Полная дезорганизация 6 II. Ячейки а. Нормальный 0 b. Диффузная гиперцеллюлярность 1 c. Клонирование 2 d. Гипоцеллюлярность 3 III. Окрашивание сафранином-О а. Нормальный 0 b. Незначительное уменьшение 1 c.Умеренное снижение 2 d. Сильное снижение 3 e. Краситель не отмечен 4 IV. Целостность Tidemark a. Неповрежденный 0 б. пересекается кровеносными сосудами 1 2.7. Морфометрический анализ Морфометрическое исследование проводили с использованием одного рандомизированного предметного стекла, окрашенного HE. Толщина хряща и количество хондроцитов в каждой области количественно оценивали с помощью компьютерного анализа изображений Axiovision 3.1 Анализ изображений (Carl Zeiss, Оберкохен, Германия). Для подсчета количества кондроцитов были выбраны три области по 80000 мкм2 в передней, центральной и задней областях каждого слайда. В каждой области клетки помечали и рассчитывали среднее значение хондроцитов. Толщина также была измерена в трех областях, одной центральной и двух латеральных (на расстоянии 300 мм слева и справа от первой области), от субхондральной кости до суставной поверхности. 24 2.8. Анализ Picrossirius Red Гистологические срезы, окрашенные методом поляризации Picrosirius, просматривали в поляризованном свете (Carl Zeiss, Оберкохен, Германия) для оценки организации коллагена в хрящевой ткани. 25 — 28 Аналогично морфометрическому анализу, для количественного определения количества коллагена с помощью программного обеспечения ImageJ были выбраны три области по 80000 мкм м 2 (передняя, ​​центральная и задняя области) каждого слайда. (Версия 1.45, Национальные институты здравоохранения, Бетесда, Мэриленд). В каждом поле выполнялась косвенная оценка общей организации коллагеновых волокон на основе двойного лучепреломления пучков коллагеновых волокон после окрашивания пикросириусом.Два опытных наблюдателя (ПО и АР) слепо подсчитывали баллы. 29 2.9. Иммуногистохимия Иммуноэкспрессию TNF-α, IL-1β, MMP 13 и Col-1 определяли с использованием метода стрептавидин-биотин-пероксидазы. Срезы размером 3 мкм мкм депарафинизировали в трех сменах ксилола и регидратировали в постепенной серии от этанола до дистиллированной воды. Для извлечения антигена предметные стекла помещали в 0,01 М цитратный буфер pH 6,0 и нагревали в микроволновой печи в течение трех циклов по 5 минут каждый при 850 Вт.Эндогенные пероксидазы гасили инкубацией в 3% h3O2 в течение 20 мин при комнатной температуре. Срезы инкубировали в течение ночи при 4 ° C с первичными антителами: TNF-α (поликлональные кроличьи антитела против крыс, ab6671, Abcam, Cambrige, MA, UK), интерлейкин-1 (IL-1β) (поликлональные кроличьи антитела против крыс, sc- 7884, Sta Cruz biotechnology, Калифорния, США), металлопротеин 13 (MMP 13) (поликлональный антикрысиный кролик, ab75606, abcam, Cambrige, MA, UK) и коллаген типа 1 (Col-1) (первичный моноклональный анти-Col 1A антитело, Sta Cruz Biotechnology, США).Впоследствии срезы инкубировали. Какая ткань использовалась в качестве положительного контроля для каждого антитела, испытанного методом иммуногистохимии с биотинилированным вторичным антителом (LSA B, оцитомация Dak) в течение 30 минут, промывалась в фосфатно-солевом буфере и инкубировалась с конъюгатом стрептавидинпероксидазы (LSA B, Dakocytomation) в течение 30 минут. мин. Наконец, реакцию проявляли с использованием тетрагидроклорида 3,3′-дианобензидина (Sigma, Сент-Луис, Миссури) в течение 5 минут. Слайды на короткое время контрастировали гематоксилином, регидратировали и добавляли покровные стекла.Отрицательный и положительный контроли запускали одновременно. Положительный контроль был представлен тканью молочной железы. Отрицательный контроль был сделан путем исключения первичного антитела, как установлено в предыдущих исследованиях, проведенных нашей группой. 30 Иммуноэкспрессии TNF-α, IL-1β, MMP 13 и Col-1 оценивали как качественно (наличие иммуномаркеров), так и количественно в заданных полях с использованием светового микроскопа ((Leica Microsystems AG, Ветцлар, Германия). 2.10. Иммуногистохимический полуколичественный анализ Срезы, окрашенные с помощью иммуногистохимии, анализировали на процентное содержание иммунопозитивных клеток у контрольных и экспериментальных животных. Всего 1000 клеток оценивали в 3-5 полях при 400-кратном увеличении. Эти значения использовались как индексы маркировки. 2.11. Статистический анализ Нормальность распределения всех переменных была проверена с помощью W критерия Шапиро – Уилка. Для переменной, которая демонстрировала нормальное распределение, сравнения между группами проводились с использованием одностороннего дисперсионного анализа (ANOVA) с положительным критерием Тьюки.Для переменной, имеющей ненормальное распределение, использовался тест Краскела-Уоллиса. STATISTICA версии 7.0 использовалась для проведения статистического анализа. Статистически значимыми считались значения p <0,05. 3. Результаты 3.1. Общие выводы Ни послеоперационных осложнений, ни изменений поведения не наблюдалось. Крысы быстро вернулись к своему обычному питанию и во время эксперимента не показали потери веса. Ни одно из животных не погибло во время эксперимента, и инфекции в области хирургического вмешательства не наблюдалось. 3.2. Гистологический анализ 3.2.1. Описательный анализ Гистопатологический анализ показал, что через 5 недель хрящевая ткань IG имеет нормальную структуру без признаков фибрилляции. Более того, в поверхностной области хондроциты располагались параллельно, а в промежуточной области они были организованы в столбцы [Рис. 1 (а)]. На КГ были обнаружены признаки фибрилляции, неровности суставной поверхности и беспорядочное расположение хондроцитов [рис.1 (с)]. В группах, получавших лечение лазером, при обеих флуктуациях на суставной поверхности проявлялись начальные признаки фибрилляции, и кондроциты располагались в нормальной ориентации, напоминая интактных животных [Рис. 1 (e) и 1 (g)]. Рис. 1 Репрезентативные микрофотографии экспериментальных групп. Организация хондроцитов (тонкая стрелка →), фибрилляции и неровностей (толстая стрелка), хрящевого сустава (решетка), субхондральной кости (звездочка). (а) IG 5 недель; (b) IG 8 недель; (c) КГ 5 недель; (г) КГ 8 недель; e) L10 5 недель; (f) L10 8 недель; (g) L50 5 недель; (h) L50 8 недель.Масштабная линейка, 100 мкм м. Через 8 недель гистологические данные показали, что IG имеет нормальную структуру хряща [Рис. 1 (б)]. У контрольных животных дегенеративный процесс прогрессировал, проявляя интенсивную фибрилляцию, неровности поверхности и гиперклеточность, при этом хондроциты отображались дезорганизованным образом [рис. 1 (г)]. L10 показал лучшую организацию ткани по сравнению с CG, с умеренным количеством клеток, с небольшой фибрилляцией и неровностями [Рис.1 (f)]. Структура хряща L50 была более дезорганизованной по сравнению с L10, с умеренным присутствием хондроцитов и фибрилляцией на суставной поверхности [Рис. 1 (з)]. 3.2.2. Полуколичественный анализ Полуколичественный анализ показал, что через 5 недель IG показал значительно более низкие баллы по сравнению с CG и L50. Через 8 недель оценки по шкале Манкина у интактных животных были значительно ниже по сравнению с CG, L10 и L50 (рис. 2). Других отличий не наблюдалось. Рис.2 Оценка Манкина. IG: интактная контрольная группа; КГ: раненая контрольная группа; L10: травмированная группа, обработанная лазером при 10 Дж / см2; L50: травмированная группа, обработанная лазером при 50 Дж / см2. * p≤0,05. 3.3. Морфометрический анализ 3.3.1. Клеточность Через пять недель после операции аналогичные результаты анализа клеточности были получены для всех групп. Во втором оцениваемом периоде количество кондроцитов в CG было выше по сравнению с IG, L10 и L50 (p = 0.0052, 0,00017, 0,00015 соответственно) [Рис. 3 (а)]. Рис. 3 Результаты количественного анализа. (а) Ячеистость и (б) Толщина. IG: интактная контрольная группа; КГ: раненая контрольная группа; L10: травмированная группа, обработанная лазером при 10 Дж / см2; L50: травмированная группа, обработанная лазером при 50 Дж / см2. * p≤0,05. 3.3.2. Толщина Через 5 недель IG продемонстрировал меньшую толщину хряща по сравнению с CG (p = 0,029) и L50 (p = 0,00050) [Рис. 3 (а)]. Через 8 недель у IG была значительно меньшая толщина хряща по сравнению с другими группами (p = 0.0031, 0,0021, 0,00019 до CG, L10 и L50 соответственно) [Фиг. 3 (б)]. 3.3.3. Коллагеновые волокна Никаких различий не наблюдалось в оценке коллагеновых волокон при сравнении результатов, полученных в экспериментальных группах за два проанализированных периода (рис. 4). Рис. 4 Результаты оценки коллагеновых волокон. IG: интактная контрольная группа; КГ: раненая контрольная группа; L10: травмированная группа, обработанная лазером при 10 Дж / см2; L50: травмированная группа, обработанная лазером при 50 Дж / см2. 3.4. Иммуногистохимия Рисунки 5 Рис. 6 Рис. 7–8 показана качественная иммуноэкспрессия для IL-1β, TNF-α, MMP-13 и Col-1 соответственно. Можно заметить, что все иммунореактивности наблюдались в ядрах хондроцитов. Рис. 5 Представители разделов иммуногистохимии IL-1β. (а) IG 5 недель; (b) IG 8 недель; (c) КГ 5 недель; (г) КГ 8 недель; e) L10 5 недель; (f) L10 8 недель; (g) L50 5 недель; (f) L50 8 недель.Масштабная линейка, 100 мкм м. Рис. 6 Представители срезов иммуногистохимии фактора некроза опухоли (TNF) -α. (а) IG 5 недель; (b) IG 8 недель; (c) КГ 5 недель; (г) КГ 8 недель; e) L10 5 недель; (f) L10 8 недель; (g) L50 5 недель; (h) L50 8 недель. Масштабная линейка, 100 мкм м. Рис. 7 Представители срезов металлопротеина (ММП) -13 иммуногистохимии. (а) IG 5 недель; (b) IG 8 недель; (c) КГ 5 недель; (г) КГ 8 недель; e) L10 5 недель; (f) L10 8 недель; (g) L50 5 недель; (h) L50 8 недель.Масштабная линейка, 100 мкм м. Рис. 8 Представители срезов иммуногистохимии коллагена (Col) -1. (а) IG 5 недель; (b) IG 8 недель; (c) КГ 5 недель; (г) КГ 8 недель; e) L10 5 недель; (f) L10 8 недель; (g) L50 5 недель; (h) L50 8 недель. Масштабная линейка, 100 мкм м. На фиг. 9 показаны результаты количественной иммуноэкспрессии IL-1β, TNF-α, MMP-13 и Col-1. Результаты показали, что более низкая экспрессия IL-1β наблюдалась в IG по сравнению с другими группами в оба проанализированных экспериментальных периода (5- и 8-недельный послеоперационный период) [Рис.9 (а)]. Аналогичные результаты экспрессии IL-1β были продемонстрированы в других экспериментальных группах травм (леченая и контрольная группы). Рис. 9 (а) Результаты экспрессии TNF-α. (b) Результаты экспрессии IL-1β. (c) Результаты экспрессии MMP-13. IG: интактная контрольная группа; КГ: раненая контрольная группа; L10: травмированная группа, обработанная лазером при 10 Дж / см2; L50: травмированная группа, обработанная лазером при 50 Дж / см2. * p≤0,05. Количественный анализ TNF-α показал, что через 5 недель различий между экспериментальными группами не наблюдалось.Через восемь недель после операции экспрессия TNF-α была выше в CG, L10 и L50 по сравнению с IG. Других отличий не обнаружено [рис. 9 (б)]. Подобные результаты наблюдались при оценке иммуноэкспрессии MMP-13. На первом экспериментальном периоде разницы не наблюдалось. Через 8 недель экспрессия ММР-13 была выше в обработанных и не леченных группах ОА по сравнению с ИГ [фиг. 9 (c)]. Анализ Col-1 показал, что через 5 недель после операции значительное увеличение этого белка было обнаружено в L10 по сравнению с другими группами.Во втором экспериментальном периоде интактные животные показали более низкую экспрессию col-1 по сравнению с другими группами. Более того, CG и L10 показали значительно более высокую экспрессию по сравнению с L50 [Фиг. 9 (d)]. 4. Обсуждение В этом исследовании было исследовано влияние 830-нм лазера на дегенерацию суставного хряща колен крыс, представленных на экспериментальной модели ОА. Основные гистологические данные показали, что лазерная терапия при 10 Дж / см2 модулирует прогрессирование дегенеративного процесса, показывая лучшую структуру хряща и меньшее количество кондроцитов по сравнению с другими животными с ОА.Однако лазеротерапия не смогла уменьшить дегенеративный процесс, измеренный по шкале Манкина, и увеличение толщины хряща, связанное с артритным процессом. Более того, аналогичные результаты в экспрессии IL1β, TNF-α и MMP-13 были обнаружены во всех экспериментальных группах, а экспрессия col-1 снижалась у облученных животных при 50 Дж / см2. Многие исследования недавно продемонстрировали положительное влияние НИЛИ на метаболизм тканей. 11 , 31 , 32 Было показано, что эта терапия ускоряет пролиферацию хрящевых клеток in vitro исследования 15 , 33 и стимулирует восстановление хряща в экспериментальных моделях ОА. 12 , 17 , 18 Также было продемонстрировано, что НИЛИ, связанные с упражнениями, эффективны для уменьшения боли и улучшения суставной функции у пациентов с ОА колен. 16 Авторы утверждают, что при наличии дегенеративного процесса скорость метаболизма хондроцитов увеличивается в попытке восстановить поврежденную ткань. 8 Эти модификации приводят к аномальному увеличению количества клеток, что приводит к апоптозу. 34 — 36 В этом исследовании положительное влияние лазера, особенно при 10 Дж / см2 на качественные гистологические данные и уменьшение количества хрящевых клеток, подтверждают идею о положительном влиянии лазерной терапии. влияние на метаболизм клеток, предотвращение гиперцеллюлярности. Эти находки подтверждают выводы da Rosa et al. 1 , который наблюдал, что 808-нм лазер стимулировал ангиогенез и уменьшал образование фиброза в экспериментальной модели ОА у крыс. Структурные изменения и увеличение толщины сустава являются важными индикаторами дегенерации хряща. Однако в этом исследовании травмированные животные, обработанные лазером при обеих частотах излучения, показали аналогичные результаты по оценке Манкина и измерению толщины по сравнению с компьютерной графикой. Эти результаты согласуются с Bayat et al. 37 , которые обнаружили увеличение толщины хряща после лазерного облучения с длиной волны 632 нм при 13 Дж / см2 в экспериментальной модели ОА. Авторы сочли этот факт благоприятным ответом на структуру ткани и приписали это лазеру, который стимулировал клеточный метаболизм. Анализ Picrossirius показал, что в настоящем исследовании не наблюдалось разницы в количестве коллагена. Однако иммуногистохимия показала, что через 8 недель после операции более высокая экспрессия Col-1 наблюдалась у контрольных животных и животных, обработанных лазером, при 10 Дж / см2, что свидетельствует о положительном эффекте НИЛИ при 50 Дж / см2. Хорошо известно, что дегенеративный процесс завершается заменой коллагена типа II на коллаген типа I. 29 , 38 В этом контексте наши результаты иммуногистохимии после облучения 50 Дж / см2 оказались прогностическим фактором для ответ на лечение. Кроме того, ряд противовоспалительных маркеров активируется во время прогрессирования ОА, включая IL-1, TNF и MMP-13. Действие этих медиаторов воспаления приводит к усилению катаболических путей, ингибирует синтез матрикса и способствует клеточному апоптозу. 39 Анализ иммуноэкспрессии IL-1β, TNF-α и MMP-13 показал, что облученные лазером животные показали аналогичные результаты по сравнению с нелеченными животными, что позволяет предположить, что НИЛИ не оказали никакого влияния на модуляцию воспалительного процесса. связанные с ОА.Противовоспалительное действие НИЛИ на дегенеративный процесс было продемонстрировано многими авторами, которые наблюдали снижение экспрессии простагландина E2 и TNF после НИЛИ на экспериментальных моделях ОА. 7 , 12 Несопоставимый характер наших результатов может быть вызван рядом факторов, включая клеточную физиологию, плотность энергии и / или используемую длину волны LLLT. Несоответствие результатов, приведенных здесь, подтверждает представление о вероятной специфичности клеток / тканей и дозы / длины волны, а также гипотезу о том, что параметры, использованные в настоящем исследовании, не могут модулировать воспалительный процесс. В связи с отсутствием установленных параметров для лечения дегенеративного процесса в хрящевой ткани и на основании наличия кривой доза-ответ, в настоящем исследовании изучалась биологическая эффективность двух различных потоков энергии. Наши результаты показали, что более низкая текучесть (10 Дж / см2) с большей вероятностью приведет к морфологическим изменениям в ткани, чем более высокая плотность энергии (10 Дж / см2). Важно подчеркнуть, что этот параметр чрезвычайно варьируется в исследованиях лазерной терапии, связанных с регенерацией хряща, и для разных авторов используется широкий диапазон доз. Хотя эффекты НИЛИ были продемонстрированы многими авторами, механизмы регуляции воздействия лазера на ткани плохо изучены. 11 Это может включать фотохимическую передачу сигналов, когда лазерный свет усиливает пролиферацию клеток за счет изменений в физиологии митохондрий, что впоследствии влияет на синтез РНК. Такие эффекты затем изменяют экспрессию различных регуляторных белков клетки. 39 Это может быть также связано с окислительно-восстановительным потенциалом клеток-мишеней, который связан со стимуляцией функции клеток, если она сдвигается в сторону окисления, и с ингибированием, если в сторону восстановления. 40 Однако причины стимулирующего и ингибирующего действия лазера на восстановление хряща остаются неясными и требуют дальнейшего исследования. 5. Заключение В заключение, результаты, полученные в настоящем исследовании, показывают, что лазерная фототерапия с длиной волны 830 нм модулирует пролиферацию хондроцитов и предотвращает увеличение Col-1 в экспериментальной модели ОА у крыс, но не имеет влияние на модуляцию воспалительного процесса. Дальнейшие исследования необходимы для изучения возможных механизмов ответа, которые могут объяснить противоположные результаты, полученные при исследовании лазерного облучения, особенно связанных с модуляцией воспалительного процесса.Такие будущие исследования, несомненно, будут способствовать лучшему пониманию безопасности и эффективности НИЛИ, которые будут использоваться в клинических исследованиях. Бостонское исследование коленного сустава Доступно в Интернете http://arthritis-research.com/content/9/5/R108 Страница 7 из 8 (номер страницы не для цитирования) Возможно, что другие биомаркеры которые мы не измерили, может иметь отношение к потере хряща при МРТ, например матрикс металлопротеиназа-3, высокочувствительный С-реактивный белок, гиалуро- нан, CTX-I, кератансульфат, матриллин-1 и хрящ interme- белок диатного слоя.Кроме того, было бы интересно изучить продольный анализ изменения биомаркера . Другое возможное объяснение отсутствия связи связано с ограничениями конечной точки, а именно с потерей хряща на МРТ. Это было измерено полуколичественно с присущей потенциальной систематической ошибкой наблюдателя и возможной ошибкой измерения. Тем не менее, в ряде исследований были обнаружены правдоподобные био- логические связи с потерей хряща на МРТ в этом наборе данных, , включая связи с выравниванием [40], поражениями костного мозга [41] и аномалиями мениска [42] ].Таким образом, любая неспособность обнаружить сильную связь между биомаркерами и МРТ вряд ли будет результатом ограничений переменной МРТ. Заключение За исключением COMP, если изменения в обороте хряща у пациентов с симптоматическим ОА коленного сустава связаны с утратой опоры кардана , они, по-видимому, не влияют на уровни системных биомаркеров . Там, где есть другие маркеры, такие как выравнивание и поражений костного мозга, которые являются мощными предикторами прогрессирования, мы не будем рекомендовать однократное измерение биохимических маркеров для прогнозирования прогрессирования МРТ у пациентов с симпто- матическим ОА коленного сустава. , за исключением, возможно, COMP. Конкурирующие интересы Авторы заявляют, что у них нет конкурирующих интересов. Вклад авторов DH задумал исследование, участвовал в его разработке и координации, а также составил рукопись. JL и ML провели статистический анализ . JD проводил анализы. AG и DG считывали и интерпретировали МРТ. DB, MN, RP, DE и DF par- участвовали в разработке исследования. Все авторы прочитали и одобрили окончательную рукопись. Благодарности Авторы благодарят участников и сотрудников Бостонского исследования остеоартрита коленного сустава. Это исследование было поддержано NIH UO1 AR50900 (Osteoarthritis Biomarkers Network), AR47785 и AG18393. Спонсор исследования не участвовал в дизайне исследования; в сборе, анализе и интерпретации данных; при написании отчета; или в решении представить статью для публикации. Ссылки 1. Пул AR: Могут ли анализы сывороточных биомаркеров измерить прогрессирование дегенерации хряща при остеоартрите? Артрит Rheum 2002, 46: 2549-2552. 2. Гарнеро П., Айрал Х, Руссо Дж. К., Кристгау С., Санделл Л.Дж., Дуга — душ М., Делмас П.Д.: разделение синтеза коллагена типа II и деградация предсказывают прогрессирование поражения суставов у пациентов с коленом. остеоартроз. Arthritis Rheum 2002, 46: 2613-2624. 3. Сережо Р., Пул А., Ионеску М., Лобанок Т., Сонг Дж., Кахуэ С.: Связь между активностью хряща, измеренной в сыворотке, и прогрессированием остеоартрита коленного сустава у пациентов с свидетельствами генерализованного заболевания и без них. . Arthritis Rheum 2002, 46: S144. 4. Петерсон И.Ф., Бегард Т., Свенссон Б., Хейнегард Д., Саксне Т: Изменения в метаболизме хрящей и костей, идентифицированные с помощью сывороточных маркеров при раннем остеоартрите коленного сустава.Br J Rheumatol 1998, 37: 46-50. 5. Шариф М., Саксне Т., Шепстон ​​Л., Кирван Дж. Р., Элсон С. Дж., Хейнегард Д., Дьепп П.А.: Взаимосвязь между уровнями сывороточного олиго- матричного белка в хряще и прогрессированием заболевания в костной ткани. коленный сустав. Br J Rheumatol 1995, 34: 306-310. 6. Вилим В., Олеярова М., Мачачек С., Гаттерова Дж., Краус В.Б., Павелка К. Сывороточные уровни олигомерного матричного белка хряща (COMP) коррелируют с рентгенографическим прогрессированием остеоартрита коленного сустава. Osteoarthritis Cartilage 2002, 10: 707-713. 7. Conrozier T, Saxne T., Fan CS, Mathieu P, Tron AM, Heinegård D, Vignon E: сывороточные концентрации олигомерного матрикса хряща протеин и костный сиалопротеин при остеоартрите тазобедренного сустава: проспективное исследование в течение одного года . Энн Рум Дис 1998, 57: 527-532. 8. Boegård T: Рентгенография и сцинтиграфия костей при остеоартри- тисе коленного сустава — сравнение с МРТ. Acta Radiol Дополнение 1998, 418: 7-37. 9. Amin S, LaValley MP, Guermazi A, Grigoryan M, Hunter DJ, Clancy M, Niu J, Gale DR, Felson DT: Взаимосвязь между потерей карциномы на магнитно-резонансной томографии и рентгенографии прогрессирование у мужчин и женщин с остеоартрозом коленного сустава. Arthritis Rheum 2005, 52: 3152-3159. 10. Felson DT, McLaughlin S, Goggins J, LaValley MP, Gale ME, Tot- Terman S, Li W, Hill C, Gale D: Отек костного мозга и его связь с прогрессированием остеоартрита коленного сустава .Ann Intern Med 2003, 139 (5 ​​Pt 1): 330-336. 11. Chaisson CE, Gale DR, Gale E, Kazis L, Skinner K, Felson DT: Обнаружение рентгенологического остеоартрита коленного сустава: какая комбинация изображений является оптимальной? Ревматология 2000, 39: 1218-1221. 12. Buckland-Wright C: Протоколы точного радиоанатомического позиционирования тибиофеморального и пателлофеморального отделов — коленного сустава. Osteoarthritis Cartilage 1995, 3 (Suppl A): 71-80. 13. Peterfy CG, Guermazi A, Zaim S, Tirman PF, Miaux Y, White D, Kothari M, Lu Y, Fye K, Zhao S и др .: Whole-Organ Magnetic Resonance Imaging Score ( WORMS) коленного сустава в остеоартрозе. Osteoarthritis Cartilage 2004, 12: 177-190. 14. Кодзима Т., Мвале Ф., Ясуда Т., Жирар С., Пул А.Р., Лаверти С.: Ранняя деградация коллагена типа IX и типа II с началом экспериментального воспалительного артрита . Arthritis Rheum 2001, 44: 120-127. 15. Биллингхерст Р.К., Дальберг Л., Ионеску М., Райнер А., Борн Р., Рорабек С., Митчелл П., Хамбор Дж., Дикманн О., Чшеше Н. и др. др .: Усиленное расщепление коллагена типа II коллагеназами в остеоартроз суставного хряща. Дж. Клин Инвест 1997, 99: 1534-1545. 16. Монссон Б., Кэри Д., Алини М., Ионеску М., Розенберг Л.С., Пул АР, Хейнегард Д., Саксне Т.: метаболизм хрящей и костей при ревматоидном артрите .Различия между быстрым и медленным прогрессированием заболевания, определяемым по сывороточным маркерам метаболизма хряща . Дж. Клин Инвест, 1995, 95: 1071-1077. 17. Ri zka lla G, Reiner A, Bog och E, P oole AR: Исследования суставного протеогликана аггрекана хряща при здоровье и остеоартрите. Свидетельства молекулярной неоднородности и обширных молекулярных изменений различных изменений болезни. Дж. Клин Инвест, 1992, 90: 2268-2277. 18.Робион Ф.К., Дуазе Б., Бурэ Л., Марку М., Ионеску М., Райнер А., Пул А.Р., Лаверти С.Использование маркеров синовиальной жидкости хряща для изучения эффектов повторных внутрисуставных — уларов. введение метилпреднизолона ацетата на суставной хрящ in vivo. J Orthop Res 2001, 19: 250-258. 19. Ферстаппен С.М., Пул А.Р., Ионеску М., Кинг Л.Е., Абрахамович М., Хофман Д.М., Бийлсма Дж. В., Лафебер Ф.П., Утрехт Ревматоидный артрит Группа когортного исследования (SRU): Радиографические повреждения суставов в rheu Матоидный артрит связан с различиями в обороте хряща — и может быть предсказан с помощью биомаркеров сыворотки: оценка от 1 до 4 лет после постановки диагноза.Arthritis Res Ther 2006, 8: R31. 20. Mazzuca SA, Poole AR, Brandt KD, Katz BP, Lane KA, Lobanok T: Связь между сужением суставной щели и молекулярным Исследователи идентифицируют маркеры в суставной жидкости, которые могут быть ключом к восстановлению хряща Молекулярные изменения в суставной жидкости во время хирургической дистракции сустава выявляют маркеры, которые могут управлять восстановлением хряща при остеоартрите. Принято считать, что хрящ не способен заживать или восстанавливать себя после травмы или в результате износа, что приводит к развитию остеоартрита. Но появляется ряд доказательств, опровергающих эту точку зрения. Недавние исследования показывают доказательства регенерации хряща после хирургической процедуры, называемой дистракцией сустава. Исследовательская группа из Центра патогенеза остеоартрита Versus Arthritis Департамента ортопедии, ревматологии и костно-мышечной системы Наффилда (NDORMS) в сотрудничестве с партнерами в Нидерландах решила исследовать, есть ли молекулярные изменения в окружающей среде колена. стык, который мог бы объяснить ремонт. Команда исследовала группу из 20 человек с остеоартритом, перенесших дистракцию коленного сустава, вмешательство, при котором используется внешний каркас, прикрепленный к обеим сторонам сустава, чтобы постепенно раздвинуть колено на 5 мм в течение шести недель. Преимущество лечения, которое еще не предлагается в Великобритании, заключается в том, что оно снимает нагрузку с сустава, позволяя пациенту продолжать ходить на ноге. Ранее в клинических исследованиях нидерландской группы было показано, что дистракция коленного сустава не только приводит к устойчивому улучшению симптомов коленного сустава, но и восстанавливает хрящ, как это было измерено с помощью магнитно-резонансной томографии. «Это что-то, что противоречит догме, потому что люди думают, что как только хрящ исчез, все, — сказала Фиона Уотт, доцент NDORMS. «Нам было интересно узнать, изменило ли это вмешательство окружающую среду суставов, чтобы способствовать возобновлению роста хряща, и могли ли мы измерить маркеры, которые могут представлять пути восстановления. Выявление таких путей может помочь нам разработать новые методы лечения для предотвращения или отсрочки артропластики коленного сустава или лечения остеоартрита в других суставах в будущем, а также понять, как это конкретное вмешательство приносит пользу.” Небольшая проба суставной жидкости была взята у каждого пациента, когда была установлена ​​рамка для дистракции колена, в средней точке дистракции и через шесть недель, в точке, в которой дистрактор был удален. Всего за пациентами наблюдали в течение года и оценивали их симптомы остеоартроза. Команда искала изменения в панели из десяти маркеров, ранее идентифицированных как важные для реакции на травму сустава и при восстановлении, чтобы определить, могут ли какие-либо изменения в жидкости быть связаны с ответом на вмешательство и клиническим улучшением. «Некоторые маркеры изменились с отвлечением, но два маркера, FGF2 и TGFß, показали значительное увеличение сустава во время отвлечения и предсказали хороший клинический результат», — сказала профессор Тоня Винсент, директор Центра патогенеза ОА в NDORMS. «Оба эти фактора роста связаны с восстановлением хряща в лабораторных исследованиях. Хотя наше исследование было небольшим предварительным, оно показывает, что биология сустава быстро меняется при изменении механического напряжения, и это, вероятно, способствует восстановлению хряща.Определение молекул, которые управляют внутренней способностью хряща к восстановлению, может помочь нам определить новые молекулярные методы лечения остеоартрита ». Кэролайн Эйлотт, руководитель отдела исследований в Versus Arthritis, говорит: «Эта работа нашего Центра патогенеза остеоартрита важна для того, чтобы помочь нам понять биологические процессы, действующие, когда организм пытается восстановить поврежденные хрящи. Понимая задействованные химические сигналы, мы, возможно, в будущем сможем разработать методы лечения, которые помогут восстановить хрящ и уменьшить потребность в замене суставов.” Исследование было опубликовано в Международном обществе исследования остеоартрита при поддержке Versus Arthritis, ReumaNederlands, Голландского общества артрита и Оксфордского центра биомедицинских исследований NIHR. Изображение предоставлено: Кредит: ipopba достижений в области молекулярных биомаркеров для ранней диагностики остеоартрита Остеоартрит (ОА) — хроническое дегенеративное заболевание суставов. Патогенез плохо изучен. Известно, что ОА характеризуется дисбалансом экспрессии анаболических и катаболических генов в суставных хондроцитах.Это приводит к образованию костных суставов, что приводит к нарушению подвижности и болям в суставах. Хотя причина остеоартрита неизвестна, сопутствующие заболевания включают старение, ожирение и механический стресс. В настоящее время единственными диагностическими методами являются радиология и физикальное обследование, а раннее выявление редко. Биомаркеры — это вещества, которые поддаются количественной оценке, и их присутствие может указывать на определенное явление или заболевание. Биомаркеры популярны для ранней диагностики патологических состояний в онкологии, кардиологии и эндокринологии.В этом обзоре систематизирован обзор литературы о биомаркерах в области ОА, в частности о белках, миРНК и метаболических биомаркерах, обнаруженных в крови, моче и синовиальной жидкости. Ссылки 1 CDC. Артрит в Америке. 2017. Поиск в Google Scholar 2 Хуанг Г., Хуа С., Ян Т., Ма Дж, Ю. В., Чен Х. Плазма, обогащенная тромбоцитами, оказывает благотворное влияние на пациентов с остеоартритом коленного сустава, подавляя воспалительные факторы. Журнал экспериментальной и терапевтической медицины.2018; 15 (3): 6. Искать в Google Scholar 3 Litwic A, Edwards MH, Dennison EM, Cooper C. Эпидемиология и бремя остеоартрита. British Medical Bulletin, 2013; 105: 185-199.2333779610.1093 / bmb / lds038 Поиск в Google Scholar 4 Kolhe R, Hunter M, Liu S, Jadeja R, Pundkar C, Mondal A. Гендерно-специфическая дифференциальная экспрессия экзосомальной миРНК в синовиальной жидкости больных остеоартрозом. Научные отчеты о природе. 2017; 7: 14. Искать в Google Scholar 5 Musumeci G, Castrogiovanni P, Trovato FM, Imbesi R, Giunta S, Szychlinska MA, et al.Физическая активность улучшает дегенерацию хряща на крысиной модели старения: исследование экспрессии лубрицина. Скандинавский журнал медицины и науки о спорте. 2015; 25 (3): e222-30.10.1111 / sms.12290 Поиск в Google Scholar 6 Musumeci G, Loreto C, Imbesi R, Trovato FM, Di Giunta A, Lombardo C, et al. Преимущества упражнений в реабилитации, лечении и профилактике морфологических изменений при остеоартрозе коленного сустава. Повествовательный обзор. Гистология и гистопатология. 2014; 29 (6): 707-19.Искать в Google Scholar 7 McAlindon TE, Bannuru RR, Sullivan MC, Arden NK, Berenbaum F, Bierma-Zeinstra SM, et al. Рекомендации OARSI по нехирургическому лечению остеоартрита коленного сустава. Хрящевой артроз. 2014; 22 (25): 363-388.10.1016 / j.joca.2014.01.003 Поиск в Google Scholar 8 Kellgren JH, Lawrence JS. Радиологическая оценка остеоартроза. Анналы ревматических болезней. 1957; 16 (4): 494-502.10.1136 / ard.16.4.49413498604 Искать в Google Scholar 9 Иверсен М., Лин Прайс Л., фон Хайдекен Дж., Харви В., Ван Ч.Результаты физикального обследования и их связь с функциональной функцией у взрослых с остеоартритом коленного сустава. BioMed Central Musculoskeletal Disorders. 2016; 17 (273): 12. Искать в Google Scholar 10 Стримбу К., Тавель Дж. Что такое биомаркеры. Текущее мнение о ВИЧ СПИД. 2010; 5 (6): 463-466.10.1097 / COH.0b013e32833ed177 Поиск в Google Scholar 11 Yu Z, Kastenmüller G, He Y, Belcredi P, Möller G, Prehn C, et al. Различия между профилями метаболитов плазмы и сыворотки крови человека.PLoS One. 2010; 6 (7): e21230. Искать в Google Scholar 12 Akdis M, Burgler S, Crameri R, Eiwegger T, Fujita H, Gomez E, et al. Интерлейкины от 1 до 37 и интерферон-g: рецепторы, функции и роль в заболеваниях. Журнал аллергии и клинической иммунологии. 2011; 127 (3): 701-721.10.1016 / j.jaci.2010.11.050 Поиск в Google Scholar 13 Жаркова О., Селхар Т., Cravens PD, Satterthwaite AB, Fairhurst AM, Davis LS. Пути, ведущие к иммунологическому заболеванию: системная красная волчанка.Ревматология. 2017; 56 (1): i55-i66.10.1093 / rheumatology / kew427 Искать в Google Scholar 14 Shan Y, Qi C, Liu Y, Gao H, Zhao D, Jiang Y. Повышенная частота фолликулярных Т-хелперов периферической крови и повышенные уровни ИЛ-21 в сыворотке крови у пациентов с остеоартритом коленного сустава. Отчеты по молекулярной медицине. 2006; 15 (3): 1095-1102. Искать в Google Scholar 15 Silvestri T, Pulsatelli L, Dolzani P, Facchini A, Meliconi R. Повышенный уровень растворимого рецептора интерлейкина-4 в сыворотке крови. Остеоартроз и хрящ.2006; 14 (7): 717-9.10.1016 / j.joca.2006.02.01516647277 Искать в Google Scholar 16 Nandhu MS, Kwiatkowska A, Bhaskaran V, Hayes J, Hu B, Viapiano MS. Произведенный из опухоли фибулин-3 активирует проинвазивную передачу сигналов NF-каппа B в клетках глиобластомы и их микроокружении. Онкоген. 2017; 36 (34): 4875-4886.10.1038 / onc.2017.10928414309 Поиск в Google Scholar 17 Ehlermann J, Weber S, Pfisterer P, Schorle H. Клонирование, экспрессия и характеристика мышиного Efemp1, гена, мутировавшего по Doyne -Дистрофия сетчатки глаза пчелиных сот.Паттерны экспрессии генов. 2003; 3: 441-7.10.1016 / S1567-133X (03) 00084-X Поиск в Google Scholar 18 Рунхаар Дж., Санчес К., Таралла С., Хенротин Й, Бирма-Зейнстра С.М. Фрагменты фибулина-3 являются прогностическими биомаркерами заболеваемости остеоартритом у женщин с избыточной массой тела и ожирением. Остеоартроз и хрящ. 2016; 24 (4): 672-8.2652101110.1016 / j.joca.2015.10.013 Искать в Google Scholar 19 Van Heerebeek L, Meischi C, Stooker W, Meijer CJLM, Niessen HWM, Roos D. NADPH-оксидаза (s ): новый источник (и) активных форм кислорода в сосудистой системе? ‘.Журнал клинической патологии. 2002; 55 (7): 561–568.10.1136 / jcp.55.8.56112147646 Искать в Google Scholar 20 Meadows C, Morré DJ, Morré DM, Draelos ZD, Kern D. Катализированный возрастной NADH-оксидазой (arNOX) окислительное повреждение белков кожи. Архив дерматологических исследований. 2014; 306 (7): 645-52.24 610.1007 / s00403-014-1472-8 Поиск в Google Scholar 21 Ким MJ, Ким HJ, Hong YH, Lee CK, Kim YW, Shon OJ, et al. Возрастная активность НАДФН-оксидазы (arNOX), связанная с деградацией хряща и костными изменениями при возрастном остеоартрите.Журнал корейской медицинской науки. 2015; 30 (9): 1246-52.2633916310.3346 / jkms.2015.30.9.1246 Поиск в Google Scholar 22 Шен Г. Роль коллагена типа X в облегчении и регулировании эндохондральной оссификации суставного хряща. Ортодонтия и черепно-лицевые исследования. 2005; 8 (1): 11-17.10.1111 / j.1601-6343.2004.00308.x Искать в Google Scholar 23 He Y, Siebuhr AS, Brandt-Hansen NU, Wang J, Su D, Zheng Q, et al. al. Уровни коллагена типа X повышены в сыворотке от пациентов с остеоартритом человека и связаны с биомаркерами деградации хряща и воспаления.BMC Musculoskeletal Disorders ,. 2014; 15 (309): 10. Искать в Google Scholar 24 Ценг С., Хари Редди А., Ди Чезаре П. Белок олигомерной матрицы хряща: биомаркер артрита. Биомаркеры. 2009; 4; 33-44.19652761 Поиск в Google Scholar 25 Верма П., Далал К. Сывороточный олигомерный матричный белок хряща (COMP) при остеоартрите коленного сустава: новый диагностический и прогностический биомаркер. Журнал ортопедических исследований. 2013; 31 (7): 999-1006.10.1002 / jor.22324 Искать в Google Scholar 26 Macfarlane LA, Murphy PR.МикроРНК: биогенез, функция и роль в раке. Текущая геномика. 2010; 11 (7): 537-67.2153283810.2174 / 138920210793175895 Поиск в Google Scholar 27 Wan L, Zhao Q, Niu G, Xiang T, Ding C, Wang S. Плазменный miR-136 может использоваться для скрининга пациентов с остеоартроз коленного сустава у здоровых людей с нацеливанием на IL-17. Экспериментальная и лечебная медицина. 2018; 16 (4): 3419–3424.30233690 Поиск в Google Scholar 28 Honorati MC, Bovara M, Cattini L, Piacentini A, Facchini A. Вклад интерлейкина 17 в деградацию хряща человека и синовиальное воспаление при остеоартрите.Остеоартроз и хрящ. 2002; 10 (10): 799-807.1235916610.1053 / joca.2002.0829 Поиск в Google Scholar 29 Zheng WD1, Zhou FL, Lin N, Liu J. Исследование роли CTX-III и microRNA-98 в диагностике и диагностике. лечение остеоартроза. Европейский обзор медицинских и фармакологических наук. 2018; 22: 5424-5428.30229812 Искать в Google Scholar 30 Li H, Bai B, Wang J, Xu Z, Yan S., Liu G. Идентификация ключевых мРНК и микроРНК в патогенезе и прогрессировании остеоартрита с помощью анализа микрочипов.Отчеты по молекулярной медицине. 2017; 16: 5659-5666.2884922210.3892 / mmr.2017.7251 Искать в Google Scholar 31 Ntoumou, E, Tzetis M, Braoudaki M, Lambrou G, Poulou M, Malizos K, et al. Анастасопулу и А. Цезоу. Анализ массива микроРНК сыворотки идентифицирует miR-140-3p, miR-33b-3p и miR-671-3p как потенциальные биомаркеры остеоартрита, участвующие в метаболических процессах. Клиническая эпигенетика. 2017; 127 (9): 15. Искать в Google Scholar 32 Kong R, Gao J, Si Y, Zhao D. Комбинация циркулирующих экспрессий miR-19b-3p, miR-122-5p и miR-486-5p коррелирует с риском и тяжестью заболевания остеоартритом коленного сустава.Американский журнал трансляционных исследований. 2017; 9 (6): 2852-2864.28670374 Поиск в Google Scholar 33 Xu C, Gu K, Yasen Y, Hou Y. Эффективность и безопасность терапии целекоксибом при остеоартрите: метаанализ рандомизированных контролируемых исследований. Медицина. 2016; 95 (20): e3585.10.1097 / MD.000000000000358527196460 Поиск в Google Scholar 34 Dong Z, Jiang H, Jian X, Zhang W. Изменение профилей экспрессии miRNA у пациентов с остеоартрозом коленного сустава до и после лечения целекоксибом.Журнал клинического лабораторного анализа. 2019; 33 (1): e22648.10.1002 / jcla.2264830105874 Поиск в Google Scholar 35 Куровска-Столярска М., Аливернини С., Баллантайн Л. Е., Асквит Д. Л., Миллар Н. Л. и др. Gilchrist DS, MicroRNA-155 как провоспалительный регулятор при клиническом и экспериментальном артрите. Труды Национальной академии наук Соединенных Штатов Америки. 2011; 108 (27): 5. Искать в Google Scholar 36 Харпол М., Дэвис Дж., Эспина В. Современное состояние дел в области улучшения открытия биомаркеров в моче. Том 13.Экспертный обзор протеомики. 2016; 13 (6): 609-26.10.1080 / 14789450.2016.11 Искать в Google Scholar 37 Ямагути М. Роль цинка в формировании костей и резорбции костей. Журнал микроэлементов в экспериментальной медицине. 1998; 11 (2): 119-135.10.1002 / (SICI) 1520-670X (1998) 11: 2/3 <119 :: AID-JTRA5> 3.0.CO; 2-3 Поиск в Google Scholar 38 Boonrungsiman S, Gentleman E, Carzaniga R, Evans ND, McComb DW, Porter AE и др. Роль внутриклеточного фосфата кальция в опосредованном остеобластами образовании костного апатита.PNAS. 2012; 109 (35): 14170-5.10.1073 / pnas.120891610922879397 Искать в Google Scholar 39 Тезвергил-Мутлуай А., Эйджи К.А., Хошика Т., Каррильо М., Бреши Л., Тьедерхан Л. и др. Потребность в ионах цинка и кальция для функциональной активности ММП в деминерализованных дентиновых матрицах. Стоматологические материалы. 2010; 26 (11): 1059-67.10.1016 / j.dental.2010.07.006 Поиск в Google Scholar 40 Xin L, Wu Z, Qu Q, Wang R, Tang J, Chen L. Сравнительное исследование CTX- II, Zn2 + и Ca2 + из мочи больных остеоартрозом коленного сустава и здоровых людей.Медицина. 2017; 96 (32): e7593.2879604210.1097 / MD.0000000000007593 Поиск в Google Scholar 41 Zhen EY, Brittain IJ, Laska DA, Mitchell PG, Sumer EU, Karsdal MA, et al. Характеристика продуктов расщепления металлопротеаз суставного хряща человека. Артрит и ревматизм. 2008; 58 (8): 2420-31.10.1002 / art.2365418668564 Поиск в Google Scholar 42 Poole AR, Ha N, Bourdon S, Sayre EC, Guermazi A, Cibere J. Возможность анализа мочи на коллаген типа II Расщепление коллагеназами для выявления раннего начала и прогрессирования дегенерации суставного хряща: результаты популяционного когортного исследования.Журнал ревматологии. 2016; 43 (10): 1864-1870.27481

.3899 / jrheum.150917 Искать в Google Scholar 43 Catterall JB, Stabler TV, Flannery CR, Kraus VB. Изменения биомаркеров сыворотки и синовиальной жидкости после острой травмы. Исследования и терапия артрита. 2010; 12: R229.10.1186 / ar3216 Поиск в Google Scholar 44 Джин В., Донг С. Цитокины IL-17 в иммунитете и воспалении. Новые микробы и инфекции. 2013; 2 (60): e60. Искать в Google Scholar 45 Zhu S, Qian Y.Система рецепторов IL-17 / IL-17 при аутоиммунном заболевании: механизмы и терапевтический потенциал. Клиническая наука. 2012; 122 (11): 487-511.10.1042 / CS20110496 Поиск в Google Scholar 46 Yingsong L, Peng H, Meng Z, Wei M. Корреляция уровня IL-17 в синовии и тяжести остеоартрита коленного сустава. Международный медицинский журнал экспериментальных и клинических исследований. 2015; 21: 1732-1736. Искать в Google Scholar 47 Ценг В., Лу Дж., Бишоп Г., Ватсон А., Сейдж А., Демер Л. и др. Демер, Ю.Тинтут. Регулирование экспрессии интерлейкина-6 в остеобластах окисленными фосфолипидами. Журнал липидных исследований. 2010; 51 (1010): 1010-1016.1996559810.1194 / jlr.M001099 Поиск в Google Scholar 48 Йошитаке Ф, Ито С., Нарита Х, Исихара К., Эбису С. Интерлейкин-6 напрямую ингибирует дифференцировку остеокластов, подавляя активатор рецептора Сигнальные пути NF-κB. Журнал биологической химии. 2008; 283 (5): 11535-40.10.1074 / jbc.M607999200 Поиск в Google Scholar 49 Тейтельбаум С.Костная резорбция остеокластами. Наука. 2000; 289 (5484): 1504-8.1096878010.1126 / science.289.5484.1504 Искать в Google Scholar 50 Миямото Т., Суда Т. Дифференциация и функция остеокластов. Медицинский журнал Keio. 2003; 52 (1): 1-7.10.2302 / kjm.52.112713016 Поиск в Google Scholar 51 Doss F, Menard J, Hauschild M, Kreutzer HJ, Mittlmeier T, Müller-Steinhardt M, et al. Повышенные уровни IL-6 в синовиальной жидкости пациентов с остеоартритом связаны с плазматическими клетками. Скандинавский журнал ревматологии.2007; 36 (2): 136-9.1747662010.1080 / 03009740701250785 Поиск в Google Scholar 52 Castrogiovanni P, Di Rosa M, Ravalli S, Castorina A, Guglielmino C, Imbesi R, et al. Умеренная физическая активность как метод профилактики остеоартрита коленного сустава и роль синовиоцитов как биологического ключа. Международный журнал молекулярной науки. 2019; 20 (3): e511.10.3390 / ijms20030511 Искать в Google Scholar 53 Lafont JE. Недостаток кислорода в суставном хряще: последствия для биологии хондроцитов.Международный журнал экспериментальной патологии. 2010; 91 (2): 99-106.10.1111 / j.1365-2613.2010.00707.x20384821 Искать в Google Scholar 54 Hubbi ME, Semenza GL. Регулирование пролиферации клеток факторами, индуцируемыми гипоксией. Американское физиологическое общество. 2015; 309 (12): C775-82.10.1152 / ajpcell.00279.2015 Искать в Google Scholar 55 Chu H, Xu ZM, Yu H, Zhu KJ, Huang H. Связь между уровнями индуцируемого гипоксией фактора-1a в сыворотке и Синовиальная жидкость с рентгенологической степенью остеоартрита коленного сустава.Генетические молекулярные исследования. 2014; 14 (4): 10529-36. Искать в Google Scholar 56 Xue M, Qiqige C, Zhang Q, Zhao H, Su L, Sun P, et al. Влияние фактора некроза опухоли α (TNF-α) и интерлейкина 10 (IL-10) на молекулу-1 межклеточной адгезии (ICAM-1) и кластер дифференцировки 31 (CD31) в эндотелиальных клетках коронарных артерий человека. Монитор медицинской науки. 2018; 24: 4433-4439.10.12659 / MSM. 8 Поиск в Google Scholar 57 Балквилл Ф. TNF-α в продвижении и прогрессировании рака.Обзоры рака и метастазов. 2006; 25 (3): 409-16.10.1007 / s10555-006-9005-3 Поиск в Google Scholar 58 Лю С., Тан Дж. Уровни экспрессии фактора некроза опухоли-α и соответствующих рецепторов коррелируют с тяжестью травмы . Письма об онкологии. 2014; 8 (6): 2747-2751.10.3892 / ol.2014.257525364459 Поиск в Google Scholar 59 Ларссон С., Энглунд М., Струглиц А., Ломандер Л.С. Интерлейкин-6 и фактор некроза опухоли альфа в синовиальной жидкости связаны с прогрессированием радиографического остеоартрита коленного сустава у субъектов, перенесших менискэктомию в анамнезе.Остеоартроз и хрящ. 2015; 21 (11): 1906-14. Искать в Google Scholar 60 Эльсаид К.А., Флеминг Б.К., Оксендаль Х.Л., Мачан Дж. Т., Фадейл П. Д., Халстин М. Дж. И др. Снижение концентрации лубрицина и маркеры воспаления суставов в синовиальной жидкости у пациентов с травмой передней крестообразной связки. Артрит и ревматизм. 2009; 58 (6): 1707-15. Искать в Google Scholar 61 Шихлинска М.А., Леонарди Р., Аль-Кахтани М., Мобашери А., Мусумечи Г. Измененная трибология суставов при остеоартрите: снижение синтеза лубрицина из-за воспалительного процесса.Новые горизонты терапевтических подходов. Аналы физической и реабилитационной медицины. 2016; 59 (3): 149-156. Искать в Google Scholar 62 Musumeci G, Trovato FM, Loreto C, Leonardi R, Szychlinska MA, Castorina S, et al. Экспрессия лубрицина в мениске коленного сустава человека и синовиальной жидкости: морфологическое, иммуногистохимическое и биохимическое исследование. Acta Histochemica. 2014; 116 (5): 965-72.2493298510.1016 / j.acthis.2014.03.011 Искать в Google Scholar 63 Szychlinska MA, Castrogiovanni P, Trovato FM, Nsir H, Zarrouk M, Lo Furno D, et al.Физическая активность и средиземноморская диета на основе фенольных соединений оливкового дерева из двух разных географических областей оказывают защитное действие на ранний остеоартрит, атрофию мышц и стеатоз печени. Европейский журнал питания. 2019; 58 (2): 565-581.10.1007 / s00394-018-1632-229450729 Искать в Google Scholar 64 Golias Ch, Charalabopoulos A, Stagikas D, Charalabopoulos K, Batistatou A. Система кининов — брадикинин: биологические эффекты и клиническое значение. Множественная роль системы кининов — Брадикинин.Гиппократия. 2007; 11 (4): 124-8. Искать в Google Scholar 65 Howl J, Payne SJ. Рецепторы брадикинина как терапевтическая мишень. Мнение экспертов о терапевтических целях. 2003; 7 (2): 277-85.1266710310.1517 / 14728222.7.2.277 Поиск в Google Scholar 66 Беллуччи Ф, Мейни С., Кукчи П., Каталани С., Низзардо А., Рива А. и др. Уровни брадикинина в синовиальной жидкости коррелируют с биохимическими маркерами деградации хряща и воспаления при остеоартрите коленного сустава. Остеоартроз и хрящ.2013; 21 (11): 6. Искать в Google Scholar 67 Коити Мурата HY, Шимей Танида, Масахиро Исикава, Кохеи Нишитани, Хирому Ито и Такаши Накамура. МикроРНК плазмы и синовиальной жидкости как потенциальные биомаркеры ревматоидного артрита и остеоартрита. Исследования и терапия артрита. 2009; 12 (86): 1774-80. Искать в Google Scholar 68 Li YH, Tavallaee G, Tokar T, Nakamura A, Sundararajan K, Weston A, et al. Идентификация сигнатуры микроРНК синовиальной жидкости при остеоартрите коленного сустава: дифференциация ранней и поздней стадии остеоартрита коленного сустава.Остеоартроз и хрящ. 2016; 24 (9): 1577-86.10.1016 / j.joca.2016.04.01927143365 Поиск в Google Scholar 69 Chen Y, Wang X, Yang M, Ruan W, Wei W, Gu D и др. miR-145-5p увеличивает количество остеокластов in vitro и усугубляет эрозию костей при коллаген-индуцированном артрите, воздействуя на остеопротегерин. Монитор медицинской науки. 2018; 24: 5292-5300.10.12659 / MSM.