Геморрагическая лихорадка крым конго: Вирус Конго-крымской геморрагической лихорадки

by alexxlabPosted on

Содержание

Крымская-Конго геморрагическая лихорадка

Крымская-Конго геморрагическая лихорадка (ККГЛ) – заболевание, распространённое на трёх континентах – в Европе, Азии и Африке – и вызывающее высокую долю летальных исходов, различающуюся в различные годы от 10 до 50%, а в некоторых случаях, при передаче возбудителя инфекции от человека к человеку, достигающей 80%.

История

ККГЛ регистрировалась разными исследователями и под разными названиями очень давно: ещё в XII веке в книге персидского врача Ибу Ибрахима Джурджани было описано заболевание, связанное с укусами насекомых и имеющие клинические проявления, сходные с таковыми у ККГЛ. Впоследствии данное заболевание обозначалось как среднеазиатская геморрагическая лихорадка, карахалак, инфекционный капиляротоксикоз и др. Возбудитель этого заболевания был открыт в 1945 г. советским учёным М.П.Чумаковым с коллегами и обозначен как Крымская геморрагическая лихорадка. Однако только в 1970 г., после открытия лихорадки Конго и получения доказательств идентичности возбудителей, вызывающих Крымскую геморрагическую лихорадку и лихорадку Конго, учёные, занимающиеся данной инфекцией, пришли к единому мнению о названии возбудителя геморрагической лихорадки. С тех пор он называется вирус Крымской-Конго геморрагической лихорадки.

Эпидемиология

Среди вирусов, переносимых клещами и вызывающих заболевание человека, вирус ККГЛ занимает первое место по географическому распространению. Переносчиками и хранителями вируса являются клещи 30 видов, особое значение среди которых имею клещи рода Hyalomma. Клещи этого рода распространены практически повсеместно, но особую роль в распространении ККГЛ имеют виды Hyalomma marginatum, Hyalomma asiaticum и Hyalomma anatolicum. Эти клещи имеют различные биологические особенности, разное географическое распространение, но, тем не менее, они являются основными источниками инфекции. Зараженность клещей данного рода вирусом ККГЛ колеблется от 1,5 до 20%.

Видовой состав животных, обеспечивающих перенос вируса ККГЛ с клещами, обширен и включает млекопитающих различных видов, птиц и, в редких случаях, рептилий. Особое значение в поддержании вируса ККГЛ в природе имеют животные, у которых наблюдается высокий уровень вируса в крови, и, которые обеспечивают распространение инфекции, по так называемому «горизонтальному способу». Существует ещё и «вертикальный» способ распространения, при котором вирус передаётся трансовариально (т.е. через яйца клещей) и затем личинкам, нимфам и взрослым особям (имаго).

Механизмы и способы переноса вируса ККГЛ различны: это и способы распространения внутри очага и в граничащие с ним области за счёт животных-прокормителей клещей, и перенос незрелых фаз клещей (личинки, нимфы) мигрирующими птицами на тысячи километров.

Укус заражённым клещом человека, как правило, приводит к развитию заболевания ККГЛ, хотя иногда встречаются и случаи бессимптомного протекания инфекции.

Активизация ККГЛ

После «молчания», продолжавшегося десятилетиями, ККГЛ в 1999 г. на территории РФ были зарегистрированы десятки случаев этого заболевания.

Причинами этого могли быть как сокращение числа пахотных земель, так и уменьшение противоклещевой обработки сельскохозяйственных и домашних животных. По данным Роспотребнадзора в Российской Федерации эпидемические проявления ККГЛ за период с 1999 г. по 2006 г. зарегистрированы в 7 из 13 субъектов Южного федерального округа России (Ростовская, Волгоградская, Астраханская область, Ставропольский край, Республики Дагестан, Калмыкия, Ингушетия). За восемь лет ККГЛ заболели 766 человек, из них 45 (5,9%) умерли. Напряжённая эпидемиологическая ситуация отмечалась в Ставропольском крае, где за указанные годы было выявлено 283 больных, что составляет 39,4% от числа всех больных, зарегистрированных в Южном федеральном округе, в Республике Калмыкия – 22,1% больных и в Ростовской области – 16,9%.

Впрочем, активизация ККГЛ произошла во всём мире и причины этого ещё не ясны. Появились новые очаги ККГЛ в Турции и Греции, где никогда ранее это заболевание не регистрировалось, отмечен случай импортирования ККГЛ во Францию с заболевшим этой инфекцией. Зарегистрирована небывалая по прежним меркам способность вируса ККГЛ передаваться от человека к человеку: так, в Мавритании произошло заражение 19 человек от одного заболевшего.

Т.о. очевидно, что эпидемиологические особенности данной инфекции претерпевают изменения, что, по мнению исследователей, связано с общим потеплением климата. Поэтому куда ещё произойдёт распространение этой опасной инфекции из привычных ареалов прогнозировать трудно.

Патогенез и клиника заболевания ККГЛ

ККГЛ относится к природно-очаговым и характеризуется наличием геморрагического синдрома на фоне лихорадки и общей интоксикации.

Основной путь попадания вируса в организм связан с укусами заражённых клещей и контактом с выделениями больных. Нередки случаи возникновения заболевания людей при разделке туш заражённых животных и при стрижке шерсти «заклещеванных» животных. В месте укуса клеща, как правило, изменений кожного покрова не наблюдается. Вирус проникает в кровь и накапливается в клетках ретикуло-эндотелиальной системы. В период накопления вируса заражённый человек чувствует себя здоровым. Инкубационный период варьирует от одного дня после укуса клеща до двух недель, и, видимо, зависит от дозы введённого в организм человека вируса. Заболевание начинается внезапно и с резкого подъёма температуры (39-40 градусов Цельсия). В предгеморрагический период (от 1 до 7 дней) отмечаются явления общей интоксикации организма. Постоянным симптомом является лихорадка, имеющая характерную для ККГЛ «двухгорбую» температурную кривую (в геморрагический период температура падает до субфебрильной, а затем вновь повышается). Геморрагический период характеризуется появлением сыпи на коже и слизистых и кровоизлияний различной локализации. Исход заболевания зависит от выраженности геморрагического синдрома. При нормализации температуры и прекращении кровотечений наступает выздоровление.

Генетические исследования вируса ККГЛ

Несмотря на то, что впервые вирус ККГЛ был открыт советскими учеными в 1945 г., генетические особенности данного вируса, циркулирующего в Южном федеральном округе Российской Федерации и республиках Центральной Азии оставались неизвестными вплоть до 2000 г.

В 2000 г. ГНЦ ВБ «Вектор», Институт вирусологии им. Д.И. Ивановского совместно с коллегами из Казахстана и Таджикистана начали исследование генотипов вируса, циркулирующих на огромной территории, включающей как юг европейской части России, так и территории Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана. Изучение проводилось с использованием клинических и полевых образцов, полученных во время вспышек ККГЛ, происходивших непосредственно в период исследования, и коллекционных (исторических) штаммов вируса, полученных в различные временные периоды.

Было установлено, что в России циркулирует генетически однородный вирус ККГЛ, существенно отличающийся от генотипов этого вируса из других регионов мира. Однородность этой группы была доказана с применением различных методов филогенетического анализа. Было проведено изучение штаммов и изолятов вируса ККГЛ, выделенных как от больных, так и от клещей в Астраханской, Волгоградской, Ростовской областях и в Ставропольском крае. Все варианты вируса оказались очень близки генетически, хотя обнаружилась тенденция к разделению этой генетической группы на две подгруппы по географическому признаку: Ставрополь-Астрахань и Ростов-Волгоград. К этой же генетической группе был отнесён и исследованный нами штамм вируса ККГЛ из Болгарии. Эти данные позднее были подтверждены и другими исследователями.

Иная картина распределения генотипов была обнаружена при изучении вируса ККГЛ, циркулирующего в республиках Центральной Азии. Нам удалось показать, что на территории Казахстана циркулируют не только «азиатские» геноварианты вируса ККГЛ, но и вирус с генотипом, характерным для Южной Африки. Эти данные впервые, напрямую подтвердили тезис о возможности переноса вируса ККГЛ с континента на континент. Популяция вирусов ККГЛ в других странах Средней Азии также оказалась неоднородна: выявились две чёткие большие генетические группы вируса, которые в свою очередь подразделяются на две подгруппы, включающие в себя ранее известные генетические варианты вируса из Китая, Туркменистана, Пакистана. Т.о., была установлена большая степень гетерогенности вируса ККГЛ, циркулирующего в Азиатском регионе.

Данные, полученные при проведении этих исследований, позволили не только выявить геноварианты вируса ККГЛ, циркулирующего в различных регионах стран СНГ, показать возможность выхода вируса далеко за пределы естественного ареала и создать основу для разработки диагностических тест-систем, но и впервые позволили предложить географическую кластеризацию генотипов вируса ККГЛ.

Задачами, которые требуют дальнейшего исследования, являются изучение возможности распространения ККГЛ за пределы обычных очагов данной инфекции, связанное с изменением климата, а также разработка универсальной вакцины, которая могла бы применяться для профилактики заболевания ККГЛ у человека и сельскохозяйственных животных.

В выполнении работ по генетическому мониторингу ККГЛ принимали активное участие сотрудники ФГУН ГНЦ ВБ «Вектор» В.С.Петров (руководитель работ), О.И.Вышемирский, Г.И.Тюнников, Л.Н.Яшина, С.В.Серёгин, С.С.Серёгин, В.В.Гуторов, И.Д.Петрова, Н.В.Якименко, Н.Н.Тучина.

Важный вклад в выполнение работ внесли сотрудничающие организации.

Благодарности коллегам из сотрудничающих организаций:

  • Институт вирусологии им. Д.И.Ивановского:
    • Львов Дмитрий Константинович, директор института, академик РАМН,
    • Самохвалов Евгений Иванович,
    • Аристова Валерия Анатольевна;
  • Казахская Республиканская санитарно-эпидемиологическая станция, Алматы, Казахстан:
    • Оспанов Кенес Сарсенгалиевич, главный врач,
    • Казаков Станислав Владимирович,
  • Таджикский НИИ профилактической медицины Минздрава Таджикистана:
    • Тишкова Фарида Хаматгалиевна, директор.

Владимир Семёнович Петров

Заведующий лабораторией буньявирусов, к.б.н.
ФГУН ГНЦ ВБ «Вектор»

Современное состояние природного очага Крымской геморрагической лихорадки в Российской Федерации | Василенко

1. Аристова В.А., Колобухина Л.В., Щелканов М.Ю., Львов Д.К. Экология вируса Крым-Конго геморрагической лихорадки и особенности ее клиники на территории России и сопредельных стран. Вопр. вирусол. 2001, 4: 7-15.

2. Василенко Н.Ф., Малецкая О.В., Манин Е.А., Прислегина Д.А., Дубянский В.М., Шапошникова Л.И., Волынкина А.С., Лисицкая Я.В., Котенев Е.С., Куличенко А.Н. Эпизоотологический мониторинг природно-очаговых инфекций на юге России в 2015 г. Журн. микробиол. 2017, 1: 29-35.

3. Вирусные инфекции, передаваемые членистоногими и грызунами. Доклад научной группы ВОЗ. Женева, 1986.

4. Волынкина А.С., Куличенко А.Н. Современные методы молекулярно-генетического анализа Крымской геморрагической лихорадки в системе эпидемиологического надзора. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2016, 1: 53-60.

5. Крымская геморрагическая лихорадка. Под ред. Г.Г. Онищенко, А.Н. Куличенко. Воронеж., ООО «Фаворит», 2018.

6. Куличенко А.Н., Малецкая О.В., Прислегина Д.А., Василенко Н.Ф., Таран Т.В., Манин Е.А., Дубянский В.М. Эпидемиологическая обстановка по природно-очаговым инфекционным болезням в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах в 2017 г. (Аналитический обзор). Ставрополь, 2018.

7. Миронов Н.П., Благовещенская Н.М., Кондратенко В.Ф., Шевченко С.Ф. Арбовирусные инфекции на юго-востоке европейской части РСФСР (Крымская геморрагическая лихорадка). Л., 1973.

8. Онищенко Г.Г., Айдинов Т.Г., Москвитина Э.А., Ломов Ю.М., Тихонов Н.Г., Прометной В.И. и др. Крымская-Конго геморрагическая лихорадка в Ростовской области: эпидемиологические особенности вспышки. Журн. микробиол. 2000, 2: 36-42.

9. Онищенко Г.Г., Ефременко В.И., Бейер А.П. Крымская геморрагическая лихорадка. М., 2005.

10. Онищенко Г.Г., Ефременко В.И., Бейер А.П., Брюханова Г.Д., Грижебовский Г.М., Евченко Ю.М., Чумакова И.В., Григорьев М.П., Марчукова Л.Н., Мезенцев В.М. Обстановка по Крымской геморрагической лихорадке в Южном федеральном округе. Журн. микробиол. 2005, 1(Приложение): 5-12.

11. Смирнова С.Е. Крымская-Конго геморрагическая лихорадка (этиология, эпидемиология, лабораторная диагностика). М., 2007.

12. Чумаков М.П. Новая вирусная клещевая болезнь — геморрагическая лихорадка в Крыму. Крымская геморрагическая лихорадка. Ставрополь, 1945.

Геморрагическая лихорадка Крым-Конго (ККГЛ) — Симптомы, диагностика и лечение

Геморрагическая лихорадка Крым-Конго подлежит обязательной регистрации. Следует применять надлежащие средства индивидуальной защиты, а пациента необходимо изолировать.

Вспышки возникали на территории Азии и Юго-Восточной Европы.

В начале проявляется внезапной манифестацией, тяжелым течением с гриппоподобными симптомами, покраснением глаз и петехиями, приводящими к появлению признаков кровотечения примерно на 4-й день.

Симптоматическая терапия является стандартным лечением, хотя некоторым людям может принести пользу терапия рибавирином.

Крым-Конго геморрагическая лихорадка (ККГЛ) является смертельной вирусной инфекцией, вызванной вирусом ККГЛ, инфекция зафиксирована на части территорий Африки, Азии, Восточной Европы и Ближнего Востока.[1]Watts DM, Ksiasek TG, Linthicum KJ, et al. Crimean-Congo hemorrhagic fever. In: Monath TP, ed. The arboviruses: epidemiology and ecology. Boca Raton: CRC; 1988.[2]Hoogstraal H. The epidemiology of tick-borne Crimean-Congo hemorrhagic fever in Asia, Europe, and Africa. J Med Entomol. 1979;15:307-417. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/113533?tool=bestpractice.com Вирус относится к роду Orthonairovirus из семейства Nairoviridae (ранее Bunyaviridae) и вызывает тяжелую форму заболевания у людей с описанным уровнем смертности от 3 до 30%.[1]Watts DM, Ksiasek TG, Linthicum KJ, et al. Crimean-Congo hemorrhagic fever. In: Monath TP, ed. The arboviruses: epidemiology and ecology. Boca Raton: CRC; 1988.[3]Ergonul O. Crimean-Congo haemorrhagic fever. Lancet Infect Dis. 2006;6:203-14. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16554245?tool=bestpractice.com Географическое распространение вируса ККГЛ среди вирусов, переносимых клещами и поражающих людей является наибольшим. После вируса Денге он наиболее распространенный среди арбовирусов, имеющих клиническое значение.[3]Ergonul O. Crimean-Congo haemorrhagic fever. Lancet Infect Dis. 2006;6:203-14. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16554245?tool=bestpractice.com Люди заражаются при укусах клещей, путем контакта с лицом с острой стадией ККГЛ или скотом, находящимся в стадии вирусемии (при контакте с кровью или тканями).[1]Watts DM, Ksiasek TG, Linthicum KJ, et al. Crimean-Congo hemorrhagic fever. In: Monath TP, ed. The arboviruses: epidemiology and ecology. Boca Raton: CRC; 1988.[2]Hoogstraal H. The epidemiology of tick-borne Crimean-Congo hemorrhagic fever in Asia, Europe, and Africa. J Med Entomol. 1979;15:307-417. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/113533?tool=bestpractice.com [3]Ergonul O. Crimean-Congo haemorrhagic fever. Lancet Infect Dis. 2006;6:203-14. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16554245?tool=bestpractice.com

BMJ talk medicine podcast: Crimean-Congo haemorrhagic fever

Анализ эпидемиологической ситуации по Крымской геморрагической лихорадке в Российской Федерации в 2020 г. и прогноз на 2021 г. | Волынкина

1. Смирнова С.Е. Крымская-Конго геморрагическая лихорадка (этиология, эпидемиология, лабораторная диагностика). М.: АТиСО; 2007. 304 с.

2. Аристова В.А., Колобухина Л.В., Щелканов М.Ю., Львов Д.К. Экология вируса Крымской-Конго геморрагической лихорадки и особенности ее клиники на территории России и сопредельных стран. Вопросы вирусологии. 2001; 4:7–15.

3. Bente D.A., Forrester N.L., Watts D.M., McAuley A.J., Whitehouse C.A., Bray M. Crimean-Congo hemorrhagic fever: history, epidemiology, pathogenesis, clinical syndrome and genetic diversity. Antiviral Res. 2013; 100(1):159–89. DOI: 10.1016/j. antiviral.2013.07.006.

4. ICTV. Virus Taxonomy 2016 [Электронный ресурс]. URL: https://talk.ictvonline.org/ictv-reports/ictv_online_report/ (дата обращения 31.01.2021).

5. Бутенко А.М. Крымская геморрагическая лихорадка. РЭТ-ИНФО. 2005; 3:45–8.

6. Смирнова С.Е. Мировой ареал вируса Крымской-Конго геморрагической лихорадки. Бюллетень сибирской медицины. 2006; Приложение 1:79–87.

7. Vawda S., Goedhals D., Bester P.A., Burt F. Seroepidemiologic survey of Crimean-Congo hemorrhagic fever virus in selected risk groups, South Africa. Emerg. Infect. Dis. 2018; 24(7):1360–3. DOI: 10.3201/eid2407.172096.

8. Al-Abri S.S., Hewson R., Al-Kindi H., Al-Abaidani I., AlJardani A., Al-Maani A., Almahrouqi S., Atkinson B., Al-Wahaibi A., Al-Rawahi B., Bawikar S., Beeching N.J. Clinical and molecular epidemiology of Crimean-Congo hemorrhagic fever in Oman. PLoS Negl. Trop. Dis. 2019; 13(4):e0007100. DOI: 10.1371/journal. pntd.0007100.

9. Camp J.V., Kannan D.O., Osman B.M., Shah M.S., Howarth B., Khafaga T., Weidinger P., Karuvantevida N., Kolodziejek J., Mazrooei H., Wolf N., Loney T., Nowotny N. Crimean-Congo hemorrhagic fever virus endemicity in United Arab Emirates, 2019. Emerg. Infect. Dis. 2020; 26(5):1019–21. DOI: 10.3201/eid2605.191414.

10. Chinikar S., Bouzari S., Shokrgozar M.A., Mostafavi E., Jalali T., Khakifirouz S., Nowotny N., Fooks A.R., Shah-Hosseini N. Genetic diversity of Crimean Congo hemorrhagic fever virus strains from Iran. J. Arthropod Borne Dis. 2016; 10(2):127–40.

11. Farhadpour F., Telmadarraiy Z., Chinikar S., Akbarzadeh K., Moemenbellah-Fard M.D., Faghihi F., Fakoorziba M.R., Jalali T., Mostafavi E., Shahhosseini N., Mohammadian M. Molecular detection of Crimean-Congo haemorrhagic fever virus in ticks collected from infested livestock populations in a New Endemic Area, South of Iran. Trop. Med. Int. Health. 2016; 21(3):340–7. DOI: 10.1111/ tmi.12667.

12. Saghafipour A., Mousazadeh-Mojarrad A., Arzamani N., Telmadarraiy Z., Rajabzadeh R., Arzamani K. Molecular and seroepidemiological survey on Crimean-Congo Hemorrhagic Fever Virus in Northeast of Iran. Med. J. Islam. Repub. Iran. 2019; 33:41. DOI: 10.34171/mjiri.33.41.

13. Zakham F., Alaloui A., Levanov L., Vapalahti O. Viral haemorrhagic fevers in the Middle East. Rev. Sci. Tech. 2019; 38(1):185– 98. DOI: 10.20506/rst.38.1.2952.

14. Hoch T., Breton E., Vatansever Z. Dynamic modeling of Crimean Congo hemorrhagic fever virus (CCHFV) spread to test control strategies. J. Med. Entomol. 2018; 55(5):1124–32. DOI: 10.1093/jme/tjy035.

15. Abdiyeva K., Turebekov N., Dmitrovsky A., Tukhanova N., Shin A., Yeraliyeva L., Heinrich N., Hoelscher M., Yegemberdiyeva R., Shapiyeva Z., Kachiyeva Z., Zhalmagambetova A., Montag J., Dobler G., Zinner J., Wagner E., Frey S., Essbauer S. Seroepidemiological and molecular investigations of infections with Crimean-Congo haemorrhagic fever virus in Kazakhstan. Int. J. Infect. Dis. 2019; 78:121–7. DOI: 10.1016/j.ijid.2018.10.015.

16. Khurshid A., Hassan M., Alam M.M., Aamir U.B., Rehman L., Sharif S., Shaukat S., Rana M.S., Angez M., Zaidi S.S.Z. CCHF virus variants in Pakistan and Afghanistan: Emerging diversity and epidemiology. J. Clin. Virol. 2015; 67:25–30. DOI: 10.1016/j. jcv.2015.03.021.

17. Nurmakhanov T., Sansyzbaev Y., Atshabar B., Deryabin P., Kazakov S., Zholshorinov A., Matzhanova A., Sadvakassova A., Saylaubekuly R., Kyraubaev K., Hay J., Atkinson B., Hewson R. Crimean-Congo haemorrhagic fever virus in Kazakhstan (1948–2013). Int. J. Infect. Dis. 2015; 38:19–23. DOI: 10.1016/j. ijid.2015.07.007.

18. Sahak M.N., Arifi F., Saeedzai S.A. Descriptive epidemiology of Crimean-Congo hemorrhagic fever (CCHF) in Afghanistan: Reported cases to National Surveillance System, 2016–2018. Int. J. Infect. Dis. 2019; 88:135–40. DOI: 10.1016/j.ijid.2019.08.016.

19. Yaqub T., Oneeb M., Mukhtar N., Tahir Z., Shahid F., Subhan S., Salman M. Crimean-Congo haemorrhagic fever: Case study analysis of a sporadic outbreak from Chakwal, Pakistan. Zoonoses Public Health. 2019; 66(7):871–3. DOI: 10.1111/zph.12623.

20. Yadav P.D., Cherian S.S., Zawar D., Kokate P., Gunjikar R., Jadhav S., Mishra A.C., Mourya D.T. Genetic characterization and molecular clock analyses of the Crimean-Congo hemorrhagic fever virus from human and ticks in India, 2010–2011. Infect. Genet. Evol. 2013; 14:223–31. DOI: 10.1016/j.meegid.2012.10.005.

21. Ahmeti S., Berisha L., Halili B., Ahmeti F., von Possel R., Thome-Bolduan C., Michel A., Priesnitz S., Reisinger E.C., Günther S., Krüger A., Sherifi K., Jakupi X., Hemmer C.J., Emmerich P. Crimean-Congo hemorrhagic fever, Kosovo, 2013–2016. Emerg. Infect. Dis. 2019; 25(2):321–4. DOI: 10.3201/eid2502.171999.

22. Papa A., Markatou F., Maltezou H.C., Papadopoulou E., Terzi E., Ventouri S., Pervanidou D., Tsiodras S., Maltezos E. Crimean-Congo haemorrhagic fever in a Greek worker returning from Bulgaria, June 2018. Euro Surveill. 2018; 23(35):1800432. DOI: 10.2807/1560-7917.ES.2018.23.35.1800432.

23. Papa A., Pappa S., Panayotova E., Papadopoulou E., Christova I. Molecular epidemiology of Crimean-Congo hemorrhagic fever in Bulgaria – An update. J. Med. Virol. 2016; 88(5):769–73. DOI: 10.1002/jmv.24400.

24. Бутенко А.М., Трусова И.Н. Заболеваемость Крымской геморрагической лихорадкой в странах Европы, Африки и Азии (1943–2012 гг.). Эпидемиология и инфекционные болезни. 2013; 5:46–8.

25. Куличенко А.Н., Малецкая О.В., Василенко Н.Ф., Бейер А.П., Санникова И.В., Пасечников В.Д., Ковальчук И.В., Ермаков А.В., Бутаев Т.М., Смирнова С.Е., Карань Л.С., Малеев В.В., Платонов А.Е. Крымская геморрагическая лихорадка в Евразии в XXI веке: эпидемиологические аспекты. Эпидемиология и инфекционные болезни. Актуальные вопросы. 2012; 3:42–53.

26. Papa A., Weber F., Hewson R., Weidmann M., Koksal I., Korukluoglu G., Mirazimi A. Meeting report: First International Conference on Crimean-Congo hemorrhagic fever. Antiviral Res. 2015; 120:57–65. DOI: 10.1016/j.antiviral.2015.05.005.

27. Serretiello E., Astorri R., Chianese A., Stelitano D., Zannella C., Folliero V., Santella B., Galdiero M., Franci G., Galdiero M. The emerging tick-borne Crimean-Congo haemorrhagic fever virus: A narrative review. Travel Med. Infect. Dis. 2020; 37:101871. DOI: 10.1016/j.tmaid.2020.101871.

28. Maltezou H.C., Andonova L., Andraghetti R., Bouloy M., Ergonul O., Jongejan F., Kalvatchev N., Nichol S., Niedrig M., Platonov A., Thomson G., Leitmeyer K., Zeller H. Crimean-Congo hemorrhagic fever in Europe: current situation calls for preparedness. Euro Surveill. 2010; 15(10):19504.

29. Crimean-Congo hemorrhagic fever and travel: Gideon blog. – July 5th 2014 [Электронный ресурс]. URL: https://www.gideononline.com/2014/07/05/crimean-congo-hemorrhagic-feverand-travel/ (дата обращения 15.01.2021).

30. Chamberlain J., Atkinson B., Logue C.H., Latham J., Newman E.N.C., Hewson R. Genome Sequence of Ex-Afghanistan Crimean-Congo hemorrhagic fever virus SCT strain, from an imported United Kingdom case in October 2012. Genome Announc. 2013; 1(3):e00161-13. DOI: 10.1128/genomeA.00161-13.

31. Atkinson B., Latham J., Chamberlain J., Logue C., O’Donoghue L., Osborne J., Carson G., Brooks T., Carroll M., Jacobs M., Hopkins S., Hewson R. Sequencing and phylogenetic characterisation of a fatal Crimean-Congo haemorrhagic fever case imported into the United Kingdom, October 2012. Euro Surveill. 2012; 17(48):20327.

32. Lumley S., Atkinson B., Dowall S., Pitman J., Staplehurst S., Busuttil J., Simpson A., Aarons E., Petridou C., Nijjar M., Glover S., Brooks T., Hewson R. Non-fatal case of Crimean-Congo haemorrhagic fever imported into the United Kingdom (ex Bulgaria), June 2014. Euro Surveill. 2014; 19(30):20864. DOI: 10.2807/1560-7917.es2014.19.30.20864.

33. Gargili A., Estrada-Peña A., Spengler J.R., Lukashev A., Nuttall P.A., Bente D.A. The role of ticks in the maintenance and transmission of Crimean-Congo hemorrhagic fever virus: A review of published field and laboratory studies. Antiviral Res. 2017; 144:93–119. DOI: 10.1016/j.antiviral.2017.05.010.

34. Hoch T., Breton E., Vatansever Z. Dynamic modeling of Crimean Congo hemorrhagic fever virus (CCHFV) spread to test control strategies. J. Med. Entomol. 2018; 55(5):1124–32. DOI: 10.1093/jme/tjy035.

35. Esser H.J., Mogling R., Cleton N.B., van der Jeugd H., Sprong H., Stroo A., Koopmans М.P.G., de Boer F.W., Reusken C.B.E.M. Risk factors associated with sustained circulation of six zoonotic arboviruses: a systematic review for selection of surveillance sites in non-endemic areas. Parasit. Vectors. 2019; 12(1):265. DOI: 10.1186/s13071-019-3515-7.

36. Hoch T., Breton E., Vatansever Z. Dynamic modeling of Crimean Congo hemorrhagic fever virus (CCHFV) spread to test control strategies. J. Med. Entomol. 2018; 55(5):1124–32. DOI: 10.1093/jme/tjy035. 37. Spengler J.R., Estrada-Peña A., Garrison A.R., Schmaljohn C., Spiropoulou C.F., Bergeron É., Bente D.A. A chronological review of experimental infection studies of the role of wild animals and livestock in the maintenance and transmission of Crimean-Congo hemorrhagic fever virus. Antiviral Res. 2016; 135:31–47. DOI: 10.1016/j.antiviral.2016.09.013.

Природно-очаговые вирусные лихорадки на юге европейской части России. Крымская геморрагическая лихорадка | Малецкая

1. Чумаков М.П., редактор. Медицинская вирусология. М.; 1974. 228 с. С. 5–18.

2. Чумаков М.П. Вирусные геморрагические лихорадки. М.; 1979. 190 с. С. 10–33.

3. Онищенко Г.Г., Куличенко А.Н., редакторы. Крымская геморрагическая лихорадка. Воронеж: ООО «Фаворит»; 2018. 288 с.

4. Волынкина А.С., Куличенко А.Н. Современные методы молекулярно-генетического анализа Крымской геморрагической лихорадки в системе эпидемиологического надзора. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2016; 1:53–60.

5. Малецкая О.В., Щербакова С.А., Бейер А.П., Таран Т.В., Хапаев Б.А., Бамматов Д.М., Муртазалиева Г.А.-Х., Василенко Н.Ф., Шарова И.Н., Карнаухов И.Г., Куличенко А.Н. Принципы стандартизации диагностики и современные особенности Крымской геморрагической лихорадки на территории Российской Федерации. Проблемы особо опасных инфекций. 2012; 2:55–8. DOI: 10.21055/0370-1069-2012-2-55-58.

6. Дворцова И.В., Айдинов Г.Т., Москвитина Э.А., Швагер М.М. Иксодовые клещи Ростовской области: биоразнообразие, распространение, эпидемиологическое значение. ПЕСТМенеджмент (РЭТ-инфо). 2015; 1:26–33.

7. Burney M.I., Ghafoor A., Saleen M., Webb P.A., Casals J. Nosocomial outbreak of viral hemorrhagic fever caused by Crimean Hemorrhagic fever-Congo virus in Pakistan, January 1976. Am. J. Trop. Med. Hyg. 1980; 29(5):941–7. DOI: 10.4269/ajtmh.1980.29.941.

8. Al-Abri S.S., Abaidani I.A., Fazlalipour M., Mostafavi E., Leblebicioglu H., Pshenichnaya N., Memish Z.A., Hewson R., Petersen E., Mala P., Nhu Nguyen T.M., Rahman Malik M., Formenty P., Jeffries R. Current status of Crimean-Congo haemorrhagic fever in the World Health Organization Eastern Mediterranean Region: issues, challenges, and future directions. Int. J. Infect. Dis. 2017; 58:82–9. DOI: 10.1016/j.ijid.2017.02.018.

9. Dreshaj S., Ahmeti S., Ramadani N., Dreshaj G., Humolli I., Dedushaj I. Current situation of Crimean-Congo hemorrhagic fever in Southeastern Europe and neighboring countries: a public health risk for the European Union? Travel. Med. Infect. Dis. 2016; 14(2):81–91. DOI: 10.1016/j.tmaid.2016.03.012

10. Weidmann M., Avsic-Zupanc T., Bino S., Bouloy M., Burt F., Chinikar S., Christova I., Dedushaj I., El-Sanousi A., Elaldi N., Hewson R., Hufert F.T., Humolli I., Jansen van Vuren P., Koçak Tufan Z., Korukluoglu G., Lyssen P., Mirazimi A., Neyts J., Niedrig M., Ozkul A., Papa A., Paweska J., Sall A.A., Schmaljohn C.S., Swanepoel R., Uyar Y., Weber F., Zeller H. Biosafety standards for working with Crimean-Congo hemorrhagic fever virus. J. Gen. Virol. 2016; 97(11):2799–808. DOI: 10.1099/jgv.0.000610.

11. Попова А.Ю., Куличенко А.Н., Ежлова Е.Б., Пакскина Н.Д., Василенко Н.Ф., Малецкая О.В., Прислегина Д.А., Волынкина А.С. Особенности эпидемиологической обстановки по Крымской геморрагической лихорадке в Российской Федерации на современном этапе. Проблемы особо опасных инфекций. 2018; 4:75–80. DOI: 10.21055/0370-1069-2018-4-75-80.

12. Formenty P. Overview of strategies for Prevention and Control of Crimean-Congo Haemorrhagic Fever. Sub-Regional meeting on prevention and control of CCHF in EMR 07-09 December 2015, Muscat, Oman. WHO.

Официальный сайт Администрации города Симферополя

Крымская геморрагическая лихорадка — это природно-очаговое заболевание вирусной природы, характеризующееся нарушением нормальной циркуляции крови и развитием множественных кровотечений.

Заражение происходит через укус клеща, вызываемое вирусом геморрагической лихорадки Крым-Конго.

Заболевание развивается стремительно, характеризуется лихорадкой, выраженной интоксикацией и кровоизлияниями на коже и внутренних органах. Без оказания своевременной помощи велика вероятность летального исхода.

Впервые выявлено в 1944 году в Крыму. Возбудитель выявлен в 1945-м. В 1956 году в Конго было выявлено схожее заболевание. Исследования этого вируса установили его полную идентичность с вирусом, обнаруженным в Крыму.

Источниками вируса в природе выступают различные грызуны, рогатый скот, лошади, собаки, свиньи. Специфические переносчики крымской геморрагической лихорадки — паразиты млекопитающих (как правило, это пастбищные клещи из рода Hyalomme).

Заражение человека возможно несколькими путями: Чаще всего вирус попадает в тело трансмиссивным путем, то есть посредством укуса клещей. Последние, в свою очередь, заражаются при кормлении на крупном рогатом скоте. После употребления сырого молока от больного животного также возможно развитие такого недуга, как крымская геморрагическая лихорадка. Симптомы в этом случае начинают проявляться уже через несколько часов. Еще один вариант заражения — контактный. При раздавливании клещей их частицы могут проникать в организм человека через микропорезы и раны на коже. Данное заболевание носит исключительно профессиональный характер. В большей степени заражению подвержены люди, занимающиеся сельским хозяйством (пастухи, доярки, животноводы), медицинские работники, ветеринары. Крымская геморрагическая лихорадка отличается сезонным течением.

Инкубационный период может длиться от 1 до 14 суток. Первые признаки крымской геморрагической лихорадки появляются внезапно. Болезнь начинается с повышения температуры до 40 градусов. Лечение данного заболевания должно быть назначено своевременно, иначе увеличивается вероятность развития тяжелых кровотечений ЖКТ, отечных процессов. Иногда у пациентов диагностируют инфекционно-токсический шок. Это состояние, при котором на фоне отравления организма токсинами происходим понижение АД, как следствие, смерть человека. Если заболевание сопровождается бактериальной инфекцией, увеличивается вероятность развитие пневмонии или сепсиса.

Проводить профилактику инфекции КГЛ среди животных и клещей и бороться с ней сложно, поскольку цикл «клещ-животное-клещ» обычно проходит незаметно и инфекция у домашних животных обычно протекает без явных признаков. Кроме того, клещи, являющиеся переносчиками болезни, многочисленны и широко распространены, поэтому единственным практическим вариантом для надлежащим образом управляемых предприятий животноводческого производства является борьба с клещами с помощью акарицидов (химических веществ, предназначаемых для уничтожения клещей).

Необходимо проводить обработки сельскохозяйственных животных, а также помещений, где они содержатся акарицидными средствами, разрешёнными для этих целей в ветеринарии.

Для обработки животных и помещений необходимо обратиться в Государственное бюджетное учреждение Республики Крым «Государственный ветеринарный лечебно-профилактический центр» по адресу: г. Симферополь, ул. Жени Дерюгиной, 5.

Помните!!! Заболевание, легче предупредить, чем лечить!

Рибавирин для лечения крымской геморрагической лихорадки Конго-Крым

Какова цель этого обзора?

Цель этого Кокрейновского обзора — выяснить, является ли рибавирин эффективным средством лечения Конго-крымской геморрагической лихорадки. Исследователи Кокрейн собрали и проанализировали все соответствующие исследования, чтобы ответить на этот вопрос. Мы нашли 23 исследования. Мы включили в обзор пять исследований, которые помогли ответить на этот вопрос. Мы проанализировали 18 других исследований, чтобы помочь описать ограничения доказательной базы.

Ключевая информация

Недостаточно надежных доказательств, чтобы показать, эффективен ли рибавирин в лечении Конго-крымской геморрагической лихорадки. Рандомизированное клиническое исследование может помочь ответить на этот вопрос.

Что было изучено в этом обзоре?

Конго-крымская геморрагическая лихорадка (ККГЛ) — это инфекция, распространяемая укусами клещей. Она стала более распространенной за последние 15 лет, особенно в Турции и некоторых частях Восточной Европы. ККГЛ может представлять угрозу для жизни. Самый важный способ помощи людям, серьезно больным ККГЛ, — внимательно наблюдать за ними в больнице и вводить им жидкости или препараты крови, которые могут им понадобиться.

Рибавирин является противовирусным препаратом, который некоторые врачи используют для лечения ККГЛ. Он широко доступен и обычно принимается внутрь. Обсуждается вопрос о том, необходим ли рибавирин для лечения ККГЛ; одни утверждают, что он является эффективным или помогает при раннем назначении, в то время как другие говорят, что он не оказывает никакого влияния с точки зрения риска смерти, продолжительности пребывания в больнице и степени вреда от самого лекарства.

В целом, в дизайнах исследований не были учтены другие факторы, кроме приема рибавирина, которые могли бы привести к лучшим результатам в группе вмешательства, включая то, насколько тяжело болен был пациент при постановке диагноза или при начале качественного поддерживающего лечения. Это сделало любую взаимосвязь между применением рибавирина и более низкой смертностью проблематичной.

Мы обнаружили пять исследований, в которых учитывали важные факторы, которые могли вмешаться в риск смерти, независимо от того, получали ли пациенты рибавирин или нет. Эти факторы включали: насколько тяжело больны были участники исследования, какую другую помощь они получали и период времени после того, как заболели, они получали медицинскую помощь. Все эти исследования были проведены в Турции и Иране и сравнивали людей, получавших рибавирин и поддерживающую терапию, с теми, кто получал только поддерживающую терапию. Мы рассмотрели пять различных исходов (результатов), связанных с использованием рибавирина при ККГЛ, и обнаружили, что достоверных доказательств, подтверждающих эффективность использования рибавирина, недостаточно.

Насколько актуален этот обзор?

Авторы обзора провели поиск исследований, которые были опубликованы к 16 октября 2017 года.

Информационный бюллетень о Крымско-Конго геморрагической лихорадке

1. Возбудитель

Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка (КГЛ) — вирусная инфекция, описанная в некоторых частях Африки, Азии, Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока. Возбудитель, вирус CCHF, принадлежит к роду Nairovirus семейства Bunyaviridae. Он вызывает тяжелое заболевание у людей с риском внутрибольничной передачи и высокой смертностью. Возникновение болезни связано с географическим распространением переносчиков твердых клещей, в основном из рода Hyalomma .Название вируса связано с клиническим признанием болезни в Крыму в 1944 году и первой изоляцией вируса в Конго в 1956 году. Известно, что географический ареал вируса CCHF является самым обширным из клещевых вирусов, относящихся к человеку. здоровье. В Европе случаи заболевания зарегистрированы в Албании, Болгарии, Косово, Турции и бывшем Советском Союзе. В Греции первый случай инфицирования человека CCHF был зарегистрирован летом 2008 года. Первый случай инфицирования человека CCHF был зарегистрирован в Греции в июне 2008 года.В Испании первый случай инфицирования человека CCHF был зарегистрирован в августе 2016 года и привел к внутрибольничному заражению.

2. Клинические особенности и последствия

После инкубационного периода, обычно продолжающегося 3–7 дней (от 1 до 13 дней), заболевание характеризуется внезапным началом лихорадочного заболевания с головной болью, миалгией, болью в спине, болью в суставах и животе и рвотой. Это часто сопровождается геморрагическими проявлениями, которые могут варьироваться от петехий до экхимозов, появляющихся на слизистых оболочках и коже; Наиболее частыми местами кровотечения являются нос, пищеварительная система, матка, мочевыводящие и дыхательные пути.Может возникнуть некротический гепатит. Обычными признаками являются обширные экхимозы и неконтролируемое кровотечение из мест венепункции. Период выздоровления начинается у выживших примерно через 10–20 дней после начала болезни. Продолжительность инкубационного периода варьируется в зависимости от нескольких факторов, включая дозу вируса и путь воздействия, и часто бывает короче после внутрибольничной инфекции.

3. Коробка передач

Резервуар

Вирус крымско-конгоской геморрагической лихорадки циркулирует в тихом энзоотическом цикле клещ-позвоночные-клещи, и нет никаких доказательств того, что этот вирус вызывает какие-либо заболевания у животных.Клещи из рода Hyalomma являются основными переносчиками вируса CCHF; Hyalomma marginatum является основным переносчиком CCHF в южной Европе; вирус также был идентифицирован в Hyalomma lusitanicum в Испании. Зайцы и ежи действуют как усиливающие хозяева для незрелых стадий клещей. Домашние животные (крупный рогатый скот, козы, овцы и т. Д.) Являются обычными хозяевами взрослых клещей. Люди не являются предпочтительными хозяевами клещей Hyalomma и нечасто кусаются по сравнению с домашним скотом.При заражении клещи могут передавать вирус CCHF на протяжении всей своей жизни. В северном полушарии Hyalomma marginatum обычно активируется повышением температуры весной (начало апреля), а незрелые стадии активны летом с мая по сентябрь.

Режим передачи

Люди заражаются через укусы инфицированных клещей или при контакте с инфицированной кровью или другими тканями домашнего скота. Внутрибольничная передача может происходить при прямом контакте с инфицированной кровью или биологическими жидкостями либо через зараженное медицинское оборудование или материалы.

Группы риска

К основным группам риска относятся фермеры, ветеринары и рабочие скотобойни в эндемичных районах, и большинство заболевших связаны с сельским хозяйством и / или домашним животноводством и забоями животных. Само мясо не является источником инфекции, поскольку вирус инактивируется в результате подкисления тканей после убоя, а вирус CCHF не выживает при варке. Медицинские работники являются второй наиболее пострадавшей группой при уходе за пациентами с тяжелым кровотечением и кровотечением в условиях больницы без строгих процедур барьерного ухода.Активный отдых на открытом воздухе в эндемичных районах является фактором риска заражения клещами.

4. Методы профилактики

Профилактика инфекции CCHF и борьба с ней достигается путем предотвращения или сведения к минимуму контакта с инфицированными клещами с помощью репеллентов от клещей. Рекомендуется ношение защитной одежды и раннее и правильное удаление клещей. Поскольку нозокомиальные случаи CCHF довольно распространены и часто приводят к высокой смертности, следует принимать строгие универсальные меры предосторожности, в том числе барьерный уход, в госпитализированных случаях, как и в случае других геморрагических лихорадок.Вакцина, полученная из инактивированного мозга мыши, используется в Болгарии, но не является широко доступной, и необходимо повторно оценить эффективность и безопасность, а также специфический человеческий иммуноглобулин, используемый для постконтактной профилактики. В эндемичных районах меры борьбы с клещами достигаются за счет экологической санитарии местообитаний подлеска. Акарициды могут быть полезны для домашних животных для борьбы с клещами, инфицированными вирусом CCHF, если они используются за 10–14 дней до убоя или для вывоза животных из энзоотических регионов.

Диагностика

Прямая диагностика CCHF проводится путем выявления вирусного генома с помощью ОТ-ПЦР в срок до 10–15 дней после начала заболевания. Серологическое определение специфических антител IgM можно проводить с пятого дня. Сероконверсия IgG к крымско-конгийской геморрагической лихорадке или четырехкратное повышение титра может помочь в диагностике, но это откладывается. Поскольку CCHF считается очень опасным патогеном, для транспортировки и обработки образцов требуются специальные протоколы.

5. Ведение и лечение

Поскольку не существует утвержденной специфической противовирусной терапии для CCHF, лечение основывается на поддерживающей терапии, включая введение тромбоцитов, свежезамороженной плазмы и препаратов эритроцитов.Орально или внутривенно рибавирин использовался с успехом, хотя без подтвержденных результатов. Ценность человеческих иммуноглобулинов выздоровевших пациентов для лечения должна быть переоценена.

6. Ключевые области неопределенности

Понимание цикла передачи вируса CCHF требует дальнейших полевых исследований, особенно в Европе. Отсутствует стандартизация определений случаев, процедур лабораторной диагностики, отчетности и документации по болезни.Всемирная организация здравоохранения рекомендует лечение рибавирином, но, хотя во многих отчетах указывается, что это лекарство может быть полезным, реальная эффективность потребует дополнительной оценки. Не существует безопасной и эффективной вакцины для человека, и не существует модели на животных для тестирования новых лекарств и / или вакцин.

Примечание. Информация, содержащаяся в этом информационном бюллетене, предназначена для общей информации и не должна использоваться вместо индивидуального опыта и суждений специалистов здравоохранения.

7. Список литературы

Берт Ф. Дж., Леман П. А., Смит Дж. Ф., Свейнпол Р. Использование полимеразной цепной реакции с обратной транскрипцией для обнаружения вирусной нуклеиновой кислоты в диагностике крымско-конголезской геморрагической лихорадки. Дж. Вирол Методы 1998; 70 (2): 129–37.

Дростен С., Миннак Д., Эммерих П., Шмитц Х., Рейнике Т. Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка в Косово. J Clin Microbiol 2002; 40 (3): 1122–3.

Дух Д., Саксида А., Петровец М. и др. Вирусная нагрузка как предиктор исхода Крымско-Конго геморрагической лихорадки.Emerg Infect Dis 2007; 13 (11): 1769–72.

Эргонул О. Лечение крымско-конголезской геморрагической лихорадки. Antiviral Res 2007.

.

Ergonul O, Whitehouse CA, ред. Крымско-Конго геморрагическая лихорадка: глобальная перспектива. Дордрехт: Спрингер; 2007.

Эстрада-Пена А, Затансевер З., Гаргили А. и др. Моделирование пространственного распределения вспышек Крымско-Конго геморрагической лихорадки в Турции. Переносимые переносчиками зоонозы Dis 2007; 7 (4): 667–78.

Hoogstraal H. Эпидемиология клещевой Крымско-Конго геморрагической лихорадки в Азии, Европе и Африке.J Med Entomol 1979; 15 (4): 307–417.

Huggins JW. Перспективы лечения вирусных геморрагических лихорадок рибавирином — противовирусным препаратом широкого спектра действия. Rev Infect Dis 1989; 11 Suppl 4: S750–61.

Palomar AM al. Вирус крымско-конгоской геморрагической лихорадки у клещей, Юго-Западная Европа, 2010 г. Emerg Infect Dis 2012, 18,1

Папа А., Христова И., Пападимитриу Э., Антониадис А. Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка в Болгарии. Emerg Infect Dis 2004; 10 (8): 1465–7.

Papa A, Maltezou H, Tsiodras S, Dalla V, Papadimitriou T., Pierroutsakos I, Kartalis G, Antoniadis A.Случай Крымско-Конго геморрагической лихорадки в Греции, июнь 2008 г. Euro Surveill. 2008 14 августа; 13 (33). pii: 18952.

Swanepoel R, Gill DE, Shepherd AJ, Leman PA, Mynhardt JH, Harvey S. Клиническая патология крымско-конголезской геморрагической лихорадки. Rev Infect Dis 1989; 11 Suppl 4: S794–800.

Whitehouse CA. Крымско-Конго геморрагическая лихорадка. Противовирусные исследования 2004; 64 (3): 145–60.

Генетический анализ и исследование клещей в Турции

Реферат

Вирус крымско-конгоской геморрагической лихорадки (CCHFV) — клещевой вирус семейства Bunyaviridae , род Nairovirus .Вирус передается человеку через укусы инфицированных клещей или при прямом контакте с виремическими животными или людьми. В настоящем исследовании было собрано 1015 взрослых клещей крупного рогатого скота (603 особи), овец (17 особей) и коз (395 особей) в долине Келкит в Турции. На животных в обследованном районе выявлено четыре вида клещей. Самыми многочисленными видами были Rhipicephalus bursa и Hyalomma marginatum marginatum , 47,68% (484/1015) и 46.40% (471/1015) соответственно. ПЦР с обратной транскриптазой использовали для восстановления частичных последовательностей малого (S) сегмента генома CCHFV. Наличие CCHFV определяли в 3 из 33 (9,09%) пулов R. bursa и в 1 из 31 (3,22%) H. m. marginatum бассейнов. Последовательности вируса R. bursa сильно отличались от таковых у греческого штамма CCHFV ({«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U04958», «term_id»: «450228» , «term_text»: «U04958»}} U04958) изолирован от R.бурса клещей. Филогенетический анализ показал, что изоляты CCHFV, полученные в этом исследовании, сгруппированы в группу 5, диапазон которой охватывает юго-запад России и Косово. Это первое свидетельство CCHFV у клещей из Турции. Несмотря на то, что Hyalomma является основным вектором CCHFV, R. bursa может играть роль в передаче CCHFV.

Вирус Крымско-Конго геморрагической лихорадки (CCHFV) — клещевой вирус, вызывающий тяжелую геморрагическую болезнь у людей (5). Геном CCHFV состоит из трех молекул одноцепочечной РНК с отрицательным смыслом, каждая из которых инкапсулирована отдельно.Частица вириона содержит вирусную РНК-полимеразу (сегмент L), поверхностные гликопротеины G1 и G2 (сегмент M) и белок нуклеокапсида (N) (сегмент S) (5, 21, 22).

ККГЛ — это зоонозное заболевание, типичным примером которого является тяжелая геморрагическая лихорадка у людей. После инкубационного периода от 2 до 7 дней у пациента появляются гриппоподобные симптомы, которые быстро переходят в геморрагическое состояние с кровотечением из слизистых оболочек и петехиями, часто связанными с тромбоцитопенией и лейкопенией. Высокий уровень смертности от этого заболевания, варьирующийся от 10% до 60%, делает CCHF проблемой общественного здравоохранения (5, 9, 22).

Вирус передается человеку через укусы инфицированных клещей или при прямом контакте с виремическими животными или людьми (9). Хотя клещи Hyalomma являются одними из основных переносчиков CCHFV, по крайней мере 31 вид клещей являются носителями вируса (9). Заболевание распространено в Азии, на Ближнем Востоке, в Африке и Юго-Восточной Европе (9, 23, 26).

Хотя серологические доказательства CCHFV были обнаружены много лет назад, клиническая инфекция CCHFV была впервые обнаружена в 2002 году, а в последующие годы в Турции произошли вспышки (12, 19).Генетический анализ вируса, выделенного от пациентов, показывает, что он близок к косовскому и российскому штаммам (19). Клещи очень важны для экологии CCHFV. Следует отметить биологическую роль клещей не только как переносчиков вируса, но и как резервуаров вируса (5, 9, 21, 22). Однако не было сообщений о клещевой фауне или о том, какие виды клещей являются переносчиками вируса в эндемичном регионе, где произошли вспышки в Турции. Цели этого исследования заключались в (i) оценке клещевой фауны эндемичного региона, (ii) в установлении того, какие виды клещей являются носителями вируса, и (iii) в определении генетической линии вируса в Турции.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Район исследования.

Исследование проводилось в девяти населенных пунктах (Токат, Камлибель, Алмус, Турхал, Ресадие, Коюлхисар, Сусехри, Себинкарахисар и Алукра) в районе долины Келкит, на площади около 12 100 км 2 в средней части Черного моря. Морской район Турции (рис.). Географически долина является переходной зоной между центральной Анатолией и средним и восточным регионами Черного моря. Долина является самой северной точкой и самой длинной долиной бассейна реки Есилирмак (246 км).Долина Келкит начинается с гор Гиресун и пролегает с востока на запад вдоль гор Есилирмак и Чаник. Средняя высота этих гор составляет от 1400 до 1500 м. Внизу долины отчетливо видно уменьшение высоты в направлении восток-запад. Высота около 650 м в Коюлхисаре и 450 м в Решадие. Средиземноморский климат находится в исследуемой области вдоль долины, но в верхней части долины влияние средиземноморского климата начинает уменьшаться, и океанический климат становится преобладающим.Полузасушливый холодный средиземноморский климат характерен для Коюлхисара и Ресадие. Годовое количество осадков в центральном бассейне региона невелико (от 400 до 500 мм / год). В регионе четыре типа растительности: лесная, макки, деградированный лес и влаголюбивая (преобладают Pinus brutia , Phillyrea lotifolia , Quercus coccifera , Pinus nigra , Pinus sylvestris и Pinus sylvestris . Vitex agnus-castus ) (18).

Карта Турции и долины Келкит с указанием местоположения участков исследования.(Авторское право Сельчук Хайли; воспроизведено с разрешения.)

Коллекция клещей.

Клещи были собраны у домашних жвачных (крупный рогатый скот, овцы и козы) в девяти заранее выбранных пунктах сбора, где проживали семьи идентифицированных пациентов (рис.). Местное управление Министерства сельского хозяйства обработало домашних животных акарицидными препаратами вскоре после того, как была отмечена вспышка. В результате нам не удалось собрать достаточное количество клещей в домах некоторых идентифицированных пациентов, и мы расширили нашу коллекцию клещей, включив в нее животных соседей пациентов.

Отбор проб проводился весной (с мая по июнь 2005 г.). Все тело каждого взятого в образец животного осматривали на предмет заражения клещами путем пальпации, в основном на ушах и вдоль задней части шеи, промежности, мошонки или вымени и у основания хвоста. Клещи, собранные у каждого животного, содержались в живых в отдельных флаконах и маркировались с указанием точек сбора, а затем были доставлены в лабораторию для определения вида. Клещей исследовали морфологически под стереомикроскопом и идентифицировали с помощью руководства по определению видов (11).Хотя незрелые стадии присутствовали в пробах из некоторых мест, только взрослые стадии были классифицированы на уровне вида, чтобы избежать неправильной идентификации клещей. Идентифицированных клещей объединяли в группы от 8 до 20 в зависимости от вида, хозяина и географического происхождения и хранили при -70 ° C в течение недели.

Извлечение РНК из клещей.

Клещей из каждого пула дважды промывали фосфатно-солевым буфером и измельчали ​​пестиком в ступке в 1,5 мл фосфатно-солевого буфера, содержащего 10% фетальной телячьей сыворотки, 500 МЕ / мл пенициллина и 500 мкг / мл стрептомицина.После гомогенизации суспензию инкубировали при 4 ° C в течение 1 ч и центрифугировали при 2500 × g в течение 5 минут. До использования образцы хранили при -70 ° C. Суммарную РНК экстрагировали из образцов с помощью набора RNAeasy (QIAGEN, GmbH, Hilden, Германия) в соответствии с рекомендациями поставщика. РНК растворяли в 50 мл воды, свободной от РНКазы, и хранили при -70 ° C до тех пор, пока она не понадобилась.

ОТ-ПЦР.

Обратную транскрипцию РНК проводили, как описано ранее (7).Вкратце, реакционная смесь объемом 30 мкл содержала 5 мкл экстрагированного препарата РНК, 2,5 мкмоль / литр случайных гексамеров и 100 ед. Обратной транскриптазы (RT) вируса мышиного лейкоза Молони (верхний индекс II; Invitrogen, Life Technologies). Реакционные смеси инкубировали в течение 60 мин при 42 ° C, реакцию останавливали, нагревая смесь при 95 ° C в течение 5 мин и охлаждая ее на льду. ПЦР проводили в 50 мкл реакционной смеси, содержащей 5 мкл матрицы кДНК, 10 мМ Трис-HCl, 50 мМ KCl, 1,5 мМ MgCl 2 , 20 пмоль праймера R3 (5′-GACAAATTCCCTGCACCA-3 ‘), 20 праймер F2 (5’-TGGACACCTTCACAAACTC-3 ‘), 1 ед. полимеразы Taq (Promega Corporation, Мэдисон, Висконсин) и 0.2 ммоль / литр каждого дезоксинуклеозидтрифосфата. Условия цикла: 94 ° C в течение 3 минут; 33 цикла 94 ° C в течение 45 с, 55 ° C в течение 45 с и 72 ° C в течение 1 мин; и окончательное удлинение при 72 ° C в течение 10 мин. Вложенную ПЦР проводили с праймером F3 (5′-GAATGTGCATGGGTTAGCTC-3 ‘) и праймером R2 (5′-GACATCACAATTTCACCAGG-3’), и продукты второго раунда ПЦР визуализировали окрашиванием бромидом этидия после электрофореза в 1,5% агарозном геле. Очищенные продукты ПЦР клонировали в клонирующий вектор Topo XL (Invitrogen Corp., Карловы Вары, Калифорния). Все исходные плазмиды получали с использованием набора Plasmid Maxi (QIAGEN), и концентрации определяли путем усреднения A 260 s (1 = 50 мкл мл -1 ) нескольких разведений. Число копий каждой плазмиды рассчитывали из средней молекулярной массы 660 Да для двухцепочечной ДНК длиной 1 п.н. Стандарты плазмид получали путем приготовления серийных 10-кратных разведений в конечном объеме 1 мл воды, и 10 мкл каждой разведенной плазмиды добавляли к 50-мкл смеси для ПЦР.

Сравнение последовательностей ДНК и филогенетический анализ.

Цикл секвенирования проводили методом терминации цепи с использованием терминации флуоресцентным красителем (PRISMTM; ABI, Foster City, CA) с использованием R2 или F3 в качестве праймера для секвенирования. Продукты разделяли в автоматическом генетическом анализаторе ДНК (ABI 310 Prism; Perkin-Elmer Corporation, Foster City, CA). Каждую конструкцию секвенировали не менее трех раз. Филогенетическое дерево, созданное методом объединения соседей с двухпараметрическими расстояниями Кимуры с использованием программного обеспечения MEGA (версия 3.1) показали географическую кластеризацию последовательностей вирусов CCHF. Пределы достоверности начальной загрузки были основаны на 500 повторах (29, 30).

Номера доступа нуклеотидной последовательности.

Нуклеотидные последовательности были депонированы в базах данных EMBL / GenBank под номерами доступа {«type»: «entrez-nucleotide», «attrs»: {«text»: «DQ397823», «term_id»: «8

86″, » term_text «:» DQ397823 «}} DQ397823, {» type «:» entrez-nucleotide «,» attrs «: {» text «:» DQ397824 «,» term_id «:» 8

88 «,» term_text «:» DQ397824 «} } DQ397824, {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «DQ397825», «term_id»: «8

90″, «term_text»: «DQ397825»}} DQ397825 и {«type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» DQ397826 «,» term_id «:» 8

92 «,» term_text «:» DQ397826 «}} DQ397826.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Вид и распространение клещей.

Всего было собрано 1015 взрослых клещей от крупного рогатого скота (603 экз.), Овец (17 экз.) И коз (395 экз.). Численность и распределение взрослых видов клещей по точкам сбора на посещенных фермах задокументированы в таблице. На животных в обследованном районе выявлено четыре вида клещей. Наиболее многочисленными видами были Rhipicephalus bursa и Hyalomma marginatum marginatum с 47.68% (484/1015) и 46,40% (471/1015) соответственно. Boophylus annulatus клещей составили 4,53% (46/1015) от общего числа клещей. Hemaphysalis sulcata был второстепенным видом и составлял 1,37% (14/1015) популяции клещей. R. bursa и H. m. marginatum были обнаружены во всех населенных пунктах исследуемого региона. B. annulatus встречен в трех местонахождениях (Алмус, Турхал и Ресадие), а H. sulcata — только в одном месте (Резадие). R. bursa и H. m. marginatum были широко распространены в исследуемом регионе, тогда как B. annulatus и H. sulcata имели узкое распространение.

ТАБЛИЦА 1.

Количество и распределение взрослых видов клещей в соответствии с точками сбора посещенных хозяйств

9 0228
Местоположение Количество клещей
Н. м. marginatum R. bursa B.annulatus H. sulcata Всего
Tokat 43 36 79
Almus 73 1 40 114
Турхал 87 75 2 4 14 171
Koyulhisar 37 205 242
Susehri 8 150 158
Alucra 14 14
Всего 471 484 46 14 46 14
9022 1015 902 1015 анализ последовательности.

Всего в это исследование было включено 69 групп клещей. Большинство пулов клещей составили R. bursa (33 пула; 47,83%) и H. m. marginatum (31 пул; 44,92%). B. annulatus и H. sulcata представляли 4 (5,8%) и 1 (1,44%) пулы соответственно (таблица). Все пулы клещей исследовали вложенной ОТ-ПЦР. Присутствие CCHFV было обнаружено в 3 из 33 (9,09%) пулов R. bursa и в 1 из 31 (3,22%) H. m. marginatum бассейнов.Положительные образцы давали полосы ожидаемого размера (260 нуклеотидов [нуклеотидов]) с наборами праймеров F2-R3 / F3-R2. Ни B. annulatus , ни H. sulcata не дали положительных результатов вложенной RT-PCR против CCHFV (таблица). Чувствительность определения этого анализа определяли для каждого изолятов CCHFV, клонированных в плазмидные векторы. Оно варьировалось от 35 до 52 нанограмм. Выравнивание нуклеотидов между изолятами (DQ3978223 и DQ3978225) из пулов R. bursa показало, что они почти идентичны, за исключением одной нуклеотидной замены, которая не привела к замене аминокислот в изоляте DQ3978225.Однако последовательность CCHFV, полученная из H. m. marginatum (DQ3978226) отличался от штаммов других штаммов на 2,3% (DQ3978223 и DQ3978224) и 2,8% (DQ3978225), что привело к замене аминокислот.

ТАБЛИЦА 2.

Обнаружение CCHFV с помощью вложенной ОТ-ПЦР у взрослых клещей, собранных у домашних жвачных в долине Келкит в Среднем Черноморском регионе Турции

Виды клещей и хозяин Общее количество клещей No.пулов Кол-во положительных пулов
H. m. marginatum
Крупный рогатый скот 424 28 1
Овцы 9 1 9025 9025 9025 9022 9022
R. bursa
Крупный рогатый скот 119 8 1
357 24 2
Б.annulatus
Крупный рогатый скот 46 4 0
Х. 0
Всего 1015 69 4

Чтобы исследовать генетические отношения штаммов CCHFV, циркулирующих в Турции, мы провели филогенетический анализ на основе 212-нуклеотидного фрагмента из последовательностей S-сегмента штаммы CCHFV, полученные в этом исследовании, которое показало, что они сгруппированы с косовским (1335079), болгарским ({«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «AY550258», «term_id»: «4

  • 12″, «term_text»: «AY550258»}} AY550258) и русский ({«type»: «entrez-nucleotide», «attrs»: {«text»: «AF481802», «term_id»: «19548635» , «term_text»: «AF481802»}} AF481802) из ​​клады 5 (рис.). Таким образом, наш анализ предоставляет убедительные доказательства циркуляции близкородственных генетических вариантов CCHFV в Балканском регионе от Косово и Болгарии до южных регионов России. Нуклеотидные и аминокислотные расхождения соответствующих последовательностей S-сегмента CCHFV и двух других наировирусов, Dugbe и Hazara, показаны в таблице.

    Филогенетическое дерево на основе 216 нуклеотидов малого (S) сегмента CCHFV. Дерево было построено методом объединения соседей с двухпараметрическими расстояниями Кимуры с использованием программного обеспечения MEGA (версия 3.1). Пределы достоверности начальной загрузки были основаны на 500 повторах. Числовые значения в дереве представляют результаты начальной загрузки. Регистрационный номер GenBank и географическое происхождение даны для каждого изолята. Недавно секвенированные штаммы из Турции, описанные в этой статье, выделены жирным шрифтом. В качестве внешних групп использовались вирусы Dugbe и Hazara. Генетические линии CCHFV пронумерованы от 1 до 7. ОАЭ, Объединенные Арабские Эмираты; ЦАР, Центральноафриканская Республика.

    ТАБЛИЦА 3.

    Различия нуклеотидов и аминокислот между штаммами вирусов CCHF, Dugbe и Hazara

    0 «type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «AF362080», «term_id»: «14028810», «term_text»: «AF362080»}} AF362080 тип «,» attrs «: {» text «:» AF362743 «,» term_id «:» 14028815 «,» term_text «:» AF362743 «}} AF362743 7,3 9254 7,38 12253 -nucleotide «,» attrs «: {» text «:» U75675 «,» term_id «:» 2555002 «,» term_text «:» U75675 «}} U75675
    Штамм% Различия нуклеотидов или аминокислот по сравнению с указанным штаммом a
    {«type»: «entrez -nucleotide «,» attrs «: {» text «:» AF362743 «,» term_id «:» 14028815 «,» term_text «:» AF362743 «}} AF362743 {» type «:» entrez-nucleotide «,» attrs «: {» text «:» DQ133507 «,» term_id «:» 71483096 «,» term_text «:» DQ133507 «}} DQ133507 {» type «:» entrez-nucleotide «,» attrs «: {» text » : «DQ397823», «term_id»: «8

    86″, «term_text»: «DQ397823»}} DQ397823

    		 {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «M25150″, » term_id «:» 323682 «,» term_text «:» M25150 «}} M25150 {» type «:» entrez-nucleotide «,» attrs «: {» text «:» M86624 «,» term_id «:» 325423 » , «term_text»: «M86624»}} M 86624 {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U04958», «term_id»: «450228», «term_text»: «U04958»}} U04958 {«type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» U15021 «,» term_id «:» 747932 «,» term_text «:» U15021 «}} U15021 {» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» U15022 «,» term_id «:» 747934 «,» term_text «:» U15022 «}} U15022 {» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {«text»: «U75675», «term_id»: «2555002», «term_text»: «U75675»}} U75675 {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: » U75677 «,» term_id «:» 2555006 «,» term_text «:» U75677 «}} U75677 {» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» U88410 «,» term_id » : «1857779», «term_text»: «U88410»}} U88410 {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U88414», «term_id»: «1857787», » term_text «:» U88414 «}} U88414 {» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» U88416 «,» term_id «:» 1857791 «,» term_text «:» U88416 » }} U88416
    {«тип»: «энтрез-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «AF362080», «term_id»: «14028810», «term_text»: «AF362080»}} AF362080 2.8 8,9 8,9 13,7 8,9 10,4 5,8 4,3 4,3 8,9 4,3 9,0 14,4 ядер 6,4 8,9 8,9 12,1 8,9 10,4 5,8 7,3 7.3 8,9 4,3 13,5 16,9
    DQ13350 11,8 13,5 0,0 13,7 0,0 13,7 5,8 14,7 15,6
    DQ39782 11,7 13,4 1,9 13,7 7,3 8,9 7,3 7,3 7,3 5,8 13,5 16,8
    {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «M25150», «term_id» : «323682», «term_text»: «M25150»}} M25150 26,4 26,3 24,2 24,8 12,1 13,7 12,1 10,4 65,2 64,2
    {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «M86624», «term_id»: «325423», «term_text»: «M86624»} } M86624 18.2 20,1 18,4 19,6 25,5 1,4 2,8 7,3 7,3 0,0 5,8 142,5 entre 5,8 142,5 entre -nucleotide «,» attrs «: {» text «:» U04958 «,» term_id «:» 450228 «,» term_text «:» U04958 «}} U04958 18,9 20,8 19,0 20,3 26,2 0,5 4,3 8.9 8,9 1,4 7,3 22,2 27,5
    {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U15021», «term_id»: «747932 «,» term_text «:» U15021 «}} U15021 17,1 20,4 19,8 19,8 29,5 20,2 20,9 4,3 7,3 7,3 7,3 19,4
    {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U15022», «term_id»: «747934», «term_text»: «U15022»}} U15022 17.0 18,3 21,8 21,7 28,9 24,2 25,0 10,2 0,0 7,3 4,3 17,5 202 entre 17,5 18,3 19,1 20,5 19,8 27 27,3 28,1 11,3 3.3 7,3 4,3 12,2 18,7
    {«type»: «entrez-nucleotide», «attrs»: {«text»: «U75677», «term_id»: «2555006» , «term_text»: «U75677»}} U75677 18,2 20,1 18,4 19,6 25,5 0,0 0,5 20,2 24,2 27,3 27,3 16,2
    {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U88410», «term_id»: «1857779», «term_text»: «U88410»}} U88410 14.4 16.9 15,6 16,8 27,5 19,4 20,0 22,0 22,1 22,2 19,4 16,4 -nucleotide «,» attrs «: {» text «:» U88414 «,» term_id «:» 1857787 «,» term_text «:» U88414 «}} U88414 12,1 13,7 17,1 17,1 87,8 73,3 20,7 15.4 17,1 13,7 8,9 13,7 15,7
    {«type»: «entrez-nucleotide», «attrs»: {«text»: «U88416», «term_id», «term_id» «1857791», «term_text»: «U88416»}} U88416 4,3 4,3 5,8 5,8 65,8 69,2 12,1 5,8 7,3 2,8 12,1

    ОБСУЖДЕНИЕ

    Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка была впервые зарегистрирована в Крымском регионе России в 1944 году (9).В настоящее время распространение CCHFV охватывает более 30 стран Азии, Ближнего Востока, Юго-Восточной Европы и Африки (9). Несмотря на серологические свидетельства инфекции, она была впервые обнаружена в Турции в 2002 году, а в период с 2002 по 2005 год было зарегистрировано все большее количество случаев (по данным Министерства здравоохранения Турции). Большинство случаев было зарегистрировано в регионах среднего Черного моря и северной внутренней Анатолии (12, 19) (рис.), Что указывает на то, что CCHF является эндемическим заболеванием в этом регионе Турции.

    Вирус передается домашнему скоту и людям при укусах инфицированных клещей или при контакте с тканями или кровью инфицированных животных. CCHFV, как и другие возбудители клещевых зоонозов, циркулирует в природе среди клещей-позвоночных-клещей (5, 6, 9, 21, 22). С 2002 года в Турции зарегистрировано в общей сложности 504 случая заболевания, 26 из которых закончились смертельным исходом (по данным Министерства здравоохранения Турции). Большинство заболевших были укушены клещом или подвергнуты обработке домашнего скота, а некоторые были инфицированы внутрибольничными инфекциями (по данным Министерства здравоохранения Турции) (12, 19).Однако не было сообщений о клещевой фауне, о том, какие виды клещей являются переносчиками вируса, или почему вспышки CCHF произошли в основном в районе долины Келкит в Турции. Чтобы ответить на эти вопросы, в эндемичном регионе было собрано 1015 взрослых клещей у домашних жвачных животных. Наиболее многочисленными видами были R. bursa и H. m. marginatum (таблица). R. bursa — типичный представитель клещевой фауны, часто встречающейся у домашних жвачных в различных регионах Турции (4, 15, 17, 27, 28).Однако высокая распространенность H. m. marginatum в наших образцах вызывает удивление, поскольку это не обычный клещ среди домашних жвачных животных в Турции (1, 2, 3, 4, 16, 33, 34). В этом смысле х.м. marginatum , по всей видимости, географически ограничен частями среднего черноморского региона Турции. В этом регионе есть подходящие места обитания для выживания клещей, так как неполовозрелые стадии H. m. marginatum — обычные паразиты диких и домашних птиц, например грачей, серых ворон и куропаток, а также зайца-русака, ушастых ежей и диких копытных (13, 20).Кроме того, охота была запрещена правительством Турции в течение многих лет, что, возможно, привело к увеличению популяции видов клещей в регионе.

    На филогенетическом дереве (рис.) Было отмечено, что изоляты CCHFV, полученные в этом исследовании, сгруппированы в группу 5, которая включает российские и восточноевропейские штаммы и более тесно связана с Косово ({«тип»: «entrez- нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» DQ133507 «,» term_id «:» 71483096 «,» term_text «:» DQ133507 «}} DQ133507), юго-западнорусский ({» type «:» entrez-нуклеотид «, «attrs»: {«text»: «AF481802», «term_id»: «19548635», «term_text»: «AF481802»}} AF481802 и {«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«текст «:» AY045567 «,» term_id «:» 15315659 «,» term_text «:» AY045567 «}} AY045567), болгарский ({» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» AY550258 «,» term_id «:» 4

  • 12 «,» term_text «:» AY550258 «}} AY550258) и турецкий ({» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» AY508484 «,» term_id «:» 45934816 «,» term_text «:» AY508484 «}} AY508484).В этом исследовании присутствие CCHFV было обнаружено в трех пулах R. bursa и в одном пуле H. m. marginatum бассейн. Выравнивание нуклеотидов между изолятами (от DQ3978223 до DQ3978225) из пулов R. bursa показало, что они почти идентичны. Последовательность CCHFV, полученная из H. m. marginatum (DQ3978226) отличался от таковых других штаммов всего на 2,3% (DQ3978223 и DQ3978224) и на 2,8% (DQ3978225). Данные о генетическом разнообразии CCHFV в Турции очень ограничены, и только два штамма CCHFV ({«type»: «entrez-nucleotide», «attrs»: {«text»: «AY508484», «term_id»: «45934816) «,» term_text «:» AY508484 «}} AY508484 и {» type «:» entrez-нуклеотид «,» attrs «: {» text «:» AY508485 «,» term_id «:» 45934818 «,» term_text «:» AY508485 «}} AY508485) были получены от людей в 2003 году в Гюмушане, который расположен в долине Келкит (19).Штаммы, выделенные во время вспышки 2003 г., были очень тесно связаны со всеми четырьмя штаммами, выделенными в настоящем исследовании (рис.), С нуклеотидной идентичностью среди них до 99,1%. Наши результаты согласуются с результатами Karti et al. (19), показывая, что CCHFV, циркулирующий в Турции, был связан с регионом Косово-Черное море, а не был занесен из Ирана или Ближнего Востока через инфицированные клещи или перемещение домашнего скота (8, 10).

    Несколько последовательностей S-сегмента CCHFV из разных регионов мира указывают на наличие значительных генетических различий между изолятами CCHFV (9, 14, 23, 31).Яшина и др. (32) предположили, что объяснение генетического разнообразия между штаммами CCHFV зависит не только от разных географических местоположений, но и от разных видов клещей. В настоящем исследовании изоляты CCHFV в географических точках, очень близких друг к другу, были обнаружены у двух разных видов клещей, и идентичность нуклеотидов среди них составила более 97%. Насколько нам известно, это второй отчет о CCHFV, полученный от клещей R. bursa . Греческий штамм CCHFV ({«type»: «entrez-нуклеотид», «attrs»: {«text»: «U04958», «term_id»: «450228», «term_text»: «U04958»}} U04958), выделенный из р.bursa сильно отличается от наших изолятов (нуклеотидная разница 23,1%) (24, 25). Взятые вместе, наши результаты согласуются с тем, что разные географические местоположения играют важную роль в генетической изменчивости CCHFV, но они не подтверждают гипотезу о разных видах клещей.

    В заключение, результаты настоящего исследования демонстрируют наличие CCHFV у R. bursa и H. m. marginatum клещей. Это первое свидетельство CCHFV у клещей из Турции.Несмотря на то, что Hyalomma является основным вектором CCHFV, R. bursa может играть роль в передаче CCHFV. Филогенетический анализ дает убедительные доказательства циркуляции в Турции вируса CCHFV, тесно связанного со штаммами юго-западных русских и косовских. Объяснением источника этих вспышек в Турции может быть миграция инфицированных вирусом или зараженных клещами птиц из России в Турцию, но для подтверждения этой гипотезы необходимы дальнейшие исследования.

    Крымско-Конго геморрагическая лихорадка: обновление

    https: // doi.org / 10.1016 / j.medmal.2019.09.005Получите права и контент

    Основные моменты

    •

    Crimée-Congo Virus — это Nairovirus , вызывающий одну из геморрагических лихорадок у людей.

    •

    Многие млекопитающие являются несимптоматическими носителями этого вируса.

    •

    Человек может заразиться при укусе клеща или контакте с кровью млекопитающих.

    •

    Географическая зона обширна, включая Африку, Азию, Ближний Восток и Юго-Восточную Европу.

    •

    Диагностика в первые дни проводится методом ПЦР крови, а в дальнейшем — серологическим тестом.

    •

    Рибавирин рекомендован ВОЗ в качестве возможного лечения, несмотря на отсутствие доказательств его эффективности.

    •

    Эту инфекцию следует рассматривать как опасную для людей.

    Реферат

    Крымско-Конго геморрагическая лихорадка (КГЛ) — тяжелая форма геморрагической лихорадки, вызываемая вирусом рода Nairovirus .Усиливающими хозяевами являются различные виды млекопитающих, которые остаются бессимптомными. Люди заражаются от укусов клещей или от контакта с кровью животных. CCHF имеет широкое географическое распространение и является эндемичным в Африке, Азии (в частности, на Ближнем Востоке) и Юго-Восточной Европе. В последние годы эта область расширилась, и в Испании в 2016 и 2018 годах было зарегистрировано два местных случая заболевания. Инкубационный период короткий, симптомы появляются менее чем за неделю. Начальные симптомы являются общими для других инфекционных синдромов с лихорадкой, головной болью, миалгией и желудочно-кишечными симптомами.Геморрагический синдром возникает во второй фазе с иногда сильным кровотечением в слизистых оболочках и коже и из них. Требуются строгие барьерные меры предосторожности для предотвращения вторичного и внутрибольничного распространения. CCHF может быть задокументирован с помощью ПЦР-детекции вирусного генома в течение первых дней после начала заболевания, а затем с помощью серологического тестирования на антитела IgM, начиная со 2-й недели после заражения. Ведение пациентов в основном основано на поддерживающей терапии. Несмотря на несколько обнадеживающих ретроспективных отчетов, нет подтвержденных доказательств, подтверждающих использование рибавирина для лечения.Тем не менее, Всемирная организация здравоохранения продолжает рекомендовать использование рибавирина для лечения CCHF, учитывая ограниченный медицинский риск, связанный с краткосрочным лечением. Однако медицинским работникам рекомендуется назначать рибавирин после контакта, чтобы предотвратить вторичную инфекцию.

    Résumé

    La févre hémorragique de Crimée-Congo (FHCC) — это образовавшаяся система hémorragique, созданная вирусом жанра Nairovirus . De nombreux mammifères peuvent être hôtes intermédiaires et restent asymptomatiques.Les humains sont infectés par morsures de tiques или par le contact avec du sang animal. La FHCC — это география и эндемика большого распространения в Африке, в Азии (особенно в Мойен-Востоке) и в Южном Востоке Европы. Cette zone s’est étendue ces dernières années avec deux cas autochtones signalés en Espagne в 2016 и 2018 годах. La période d’incubation est courte et les симптомов apparaissent généralement en moins d’une semaine. Первые симптомы не сообщаются, синдромы инфекционных болезней, инфекционных заболеваний, сердечных приступов, заболеваний желудочно-кишечного тракта и т. Д.Геморрагический синдром, выживший на второй фазе курса avec parfois des saignements importants cutanéomuqueux. Des mesures d’isolement strictes sont nécessaires pour prevenir les cas secondaires nosocomiaux. FHCC — это документ, подтверждающий обнаружение и обнаружение в PCR генома на этапе премьеры, после того, как он был обнаружен в результате серологического исследования с обнаружением IgM-антител против 2 и после заражения. Управление пациентами основывается главным образом на симптомах лечения.Malgré quelques séries rétrospectives поощренные, il n’existe pas de haut niveau de preuve en faveur de l’utilisation de la ribavirine pour le traitement curatif. Néanmoins, l’Organisation mondiale de la santé, продолжает рекомендовать использование рибавирина в соответствии с традициями FHCC, compte tenu du risque limité sur des traitements de Courte durée. Рибавирин, прописанный по рецепту, поощряется и проходит после выставки для медицинских работников, предотвращающих второстепенные инфекции.

    Ключевые слова

    Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка

    Вирусная геморрагическая лихорадка

    Медицинские работники

    Рибавирин

    Клещи

    Mots clés

    Fièvre hémorigée 9000 9 -0004 Fièvre hémorigén 9-deo 9 -0004

    Tiques

    Рекомендуемые статьиЦитирующие статьи (0)

    Просмотреть аннотацию

    © 2019 Elsevier Masson SAS. Все права защищены.

    Рекомендованные статьи

    Цитирующие статьи

    Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка — Африка CDC

    Вирус Крымско-Конго геморрагической лихорадки (ККГЛ) вызывает серьезные вспышки вирусной геморрагической лихорадки. CCHF является эндемическим заболеванием в Африке и имеет показатель летальности 40%. Вирус в основном передается людям от клещей и домашних животных. Передача от человека к человеку может происходить в результате тесного контакта с кровью, выделениями, органами или другими жидкостями организма инфицированных людей.Нет вакцины ни для людей, ни для животных.

    Вирус CCHF передается людям либо через укусы клещей, либо через контакт с кровью или тканями инфицированных животных во время и сразу после убоя. Большинство случаев произошло у людей, занятых в животноводческой отрасли, таких как сельскохозяйственные рабочие, рабочие скотобойни и ветеринары. Передача от человека к человеку может происходить в результате тесного контакта с кровью, выделениями, органами или другими жидкостями организма инфицированных людей.Больничные инфекции также могут возникать из-за неправильной стерилизации медицинского оборудования, повторного использования игл и загрязнения медицинских принадлежностей.

    Инкубационный период зависит от способа заражения вирусом и варьируется от 1 до 13 дней. Симптомы появляются внезапно, с лихорадкой, мышечной болью, головокружением, болью в шее и скованностью, болью в спине, головной болью, воспалением глаз и светочувствительностью. Вначале могут возникнуть тошнота, рвота, диарея, боль в животе и боль в горле, за которыми следуют резкие перепады настроения и спутанность сознания.Через два-четыре дня возбуждение может смениться сонливостью, депрессией и усталостью, а боль в животе может локализоваться в верхнем правом квадранте с заметным увеличением печени.

    Общая поддерживающая терапия с лечением симптомов является основным подходом к лечению CCHF у людей. Противовирусный препарат рибавирин был использован для лечения инфекции CCHF с очевидной пользой. Как оральные, так и внутривенные препараты кажутся эффективными.

    Сельскохозяйственные рабочие и другие лица, работающие с животными, должны использовать средство от насекомых для очистки открытых участков кожи и одежды.Репелленты от насекомых, содержащие ДЭТА (N, N-диэтил-м-толуамид), являются наиболее эффективными для защиты от клещей. Рекомендуется носить перчатки и другую защитную одежду. Людям также следует избегать контакта с кровью и биологическими жидкостями домашнего скота или людей, у которых проявляются симптомы инфекции. Для медицинских работников важно использовать надлежащие меры инфекционного контроля для предотвращения профессионального заражения.

    Недавние вспышки в Африке

    Год Страны Ящики Смертей
    2018 Уганда 4 1
    2015 Сенегал 1–
    2013 Уганда 5 5
    2011 Южная Африка 17 5
    2003 Мавритания 35 6 ​​

    Следующая пандемия: Крымско-Конго геморрагическая лихорадка?

    Изменение климата, изменения в землепользовании, рекреационные мероприятия и торговля инфицированными животными могут сделать это смертельное заболевание более распространенным явлением.

    В октябре 2008 года 60-летний мясник был госпитализирован в сельскую больницу в Аль-Фулахе на юге Судана с высокой температурой, ознобом и головной болью. В следующие два дня у него начался понос, началось кровотечение из носа и рвота кровью. Через пять дней после болезни он умер.

    В больнице не было защитных перчаток или антисептических средств, и через шесть дней после того, как мясник был доставлен в больницу, у медсестры, ухаживавшей за ним, появились симптомы, а за ними — старшая медсестра.Сестра мужчины также поступила с обильным вагинальным кровотечением, а затем акушерка, которая ее осматривала, также заболела высокой температурой, рвотой кровью и кровавым поносом. То же самое сделали еще двое родственников, которые помогали ухаживать за мясником; одевал его, менял матрасы и простыни, кормил и спал рядом с ним, пока он был в больнице — вместе с тремя другими больными пациентами. Из этих десяти человек, по крайней мере, шестеро умерли (для трех пациентов записи не были доступны). Еще три случая смерти произошли в общине.Анализы сыворотки крови показали, по крайней мере, у восьми пациентов, у которых сыворотка крови была доступна для тестирования, что виновником была крымско-конголезская геморрагическая лихорадка (КГЛ).

    Вспышка — лишь одна из многочисленных небольших вспышек CCHF, произошедших за последние годы. Переносящий его вирус классифицируется как патоген 4 уровня биобезопасности, что означает, что он часто вызывает смертельные инфекции у людей, и от него не существует эффективного лечения. Заболевание чаще всего передается при контакте с инфицированными животными, их свежезарезанным мясом или при укусе инфицированного клеща.Все более широкое географическое распространение этих паразитов вызывает серьезную озабоченность.

    БОЛЕЗНЬ: Крымско-Конго геморрагическая лихорадка

    Где он находится в обращении?

    CCHF встречается в Восточной Европе, особенно в странах бывшего советского блока, а также во всем Средиземноморье, в северо-западном Китае, Центральной Азии, южной Европе, Африке, на Ближнем Востоке и на Индийском субконтиненте.

    Угроза пандемии : Широкое географическое распространение твердотельных клещей Hyalomma marginatum , переносящих вирус CCHF, и его постоянная циркуляция означают, что риск передачи вируса от животных к человеку высок.Такие факторы, как изменение климата и перемещение домашнего скота или диких животных, могут еще больше увеличить географическое распространение вируса, поскольку в последнее время вирус распространился с Балканского региона на Центральную и Западную Европу.

    Вы читали?

    Еще одна причина для беспокойства — высокий уровень смертности и отсутствие эффективных лекарств или вакцин. По этим причинам CCHF включен в список приоритетов исследований и разработок ВОЗ и в список приоритета A Национального института аллергии и инфекционных заболеваний США (NIH / NIAID) как заболевание, представляющее самый высокий уровень риска для национальной безопасности и общественного здравоохранения. .Вирус признан возможным агентом биотерроризма и изучен как потенциальное биологическое оружие в Ираке. Однако передача от человека человеку в настоящее время ограничена, поэтому, несмотря на высокий риск локальных вспышек, риск глобальной пандемии CCHF относительно низок.

    Как распространяется?

    Вирус передается людям через укусы клещей (особенно клещей Hyalomma, хотя могут быть инфицированы и другие типы клещей) или через контакт с кровью или тканями инфицированных животных во время и сразу после убоя.Многие дикие и домашние животные могут быть переносчиками вируса, включая крупный рогатый скот, коз, овец, зайцев и страусов. Большинство случаев заболевания людей произошло у людей, занятых в животноводстве, таких как работники сельского хозяйства или скотобойни и ветеринары. Однако после заражения люди могут передавать его друг другу при контакте с кровью или биологическими жидкостями или при неправильной стерилизации медицинского оборудования. Также есть опасения, что в некоторых случаях может происходить воздушно-капельная передача.

    Летальность: 10-40%

    Инкубационный период Период действия: Симптомы обычно развиваются через пять-шесть дней после контакта с инфицированной кровью или тканью, максимум до 13 дней.

    Симптомы: Обычно они возникают внезапно и включают головную боль, высокую температуру, рвоту и боль в спине, суставах или желудке. По мере прогрессирования болезни у людей появляются большие синяки, сильные носовые кровотечения и неконтролируемые кровотечения в местах инъекций.

    Диагноз: Для диагностики CCHF можно использовать различные лабораторные тесты, но наиболее эффективна комбинация обнаружения вирусного антигена (захват антигена ELISA), секвенирования вирусной РНК (обратная транскриптаза-ПЦР) и выделения вируса из крови или тканей пациентов. в первые дни заражения.Антитела к вирусу могут быть обнаружены позже или в крови выживших после КГЛ.

    Существуют ли вакцины или лечение, или текущие исследования и разработки?

    Лечение в основном поддерживающее, направленное на восполнение потерянной крови и обеспечение правильного баланса жидкости и электролитов в ней, а также на поддержку дыхания и сердечной деятельности и лечение любых вторичных инфекций, пока пациент выздоравливает. Некоторые исследования предполагают, что противовирусный препарат рибавирин может быть эффективным лечением, но доказательства этого неоднозначны.

    В настоящее время нет лицензированной вакцины против CCHF, за исключением Болгарии, где инактивированная вакцина, полученная из мозга мыши, вводилась военнослужащим с 1970-х годов. Однако никаких исследований эффективности не опубликовано. Другие вакцины находятся в стадии разработки, в том числе вакцины для людей и животных.

    КАК МОЖНО СНИЗИТЬ РИСК СТАНОВЛЕНИЯ ПАНДЕМИИ?

    Предотвращение укусов клещей и контакта с кровью и биологическими жидкостями животных — это основные способы предотвращения случаев заболевания людей и, следовательно, шансов на более легкую передачу вируса от человека к человеку.Информирование медицинских работников о симптомах и необходимости принятия надлежащих мер инфекционного контроля у людей, у которых они развиваются, также необходимо для снижения передачи инфекции от человека к человеку.

    Для получения дополнительной информации о CCHF, вот информационные бюллетени ВОЗ и CDC:

    https://www.who.int/news-room/fact-sheets/detail/crimean-congo-haemorrhagic-fever

    https://www.cdc.gov/vhf/crimean-congo/prevention/index.html

    Очистка нуклеопротеидов вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки и его применение для серологической диагностики

  • 1.

    Зивчек, М., Шольте, Ф. Э., Спиропулу, К. Ф., Шпенглер, Дж. Р. и Бержерон, Э. Молекулярное понимание вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки. Вирусы 8 , 106. https://doi.org/10.3390/v8040106 (2016).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 2.

    Чемберлен, Дж. и др. Коэволюционные паттерны изменений малых и больших сегментов РНК вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки. J. Gen. Virol 86 , 3337–3341. https://doi.org/10.1099/vir.0.81213-0 (2005).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 3.

    Messina, J. P. et ​​al. Глобальное распространение Крымско-Конго геморрагической лихорадки. Пер. R. Soc. Троп. Med. Hyg. 109 , 503–513. https://doi.org/10.1093/trstmh/trv050 (2015).

    Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

  • 4.

    Monsalve, A. L. et ​​al. Обнаружение вирус-специфических антител к вирусу крымско-конгоской геморрагической лихорадки у доноров крови, Кастилия-Леон, Испания, лето 2017 и 2018 гг. Euro Surveill. . https://doi.org/10.2807/1560-7917.ES.2020.25.10.17 (2020).

    Артикул Google ученый

  • 5.

    Lindeborg, M. et ​​al. Перелетные птицы, клещи и вирус Крымско-Конго геморрагической лихорадки. Emerg. Заразить.Дис. 18 , 2095–2097. https://doi.org/10.3201/eid1812.120718 (2012).

    Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

  • 6.

    Шпенглер, Дж. Р., Бергерон, Э. и Роллин, П. Э. Сероэпидемиологические исследования вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки у домашних и диких животных. PLoS Negl. Троп. Дис. 10 , e0004210. https://doi.org/10.1371/journal.pntd.0004210 (2016).

    Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

  • 7.

    Мертенс М., Шмидт К., Озкул А. и Грошуп М. Х. Влияние вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки на здоровье населения. Antiviral Res. 98 , 248–260. https://doi.org/10.1016/j.antiviral.2013.02.007 (2013).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 8.

    Garcia, S. et ​​al. Оценка рекомбинантного антигена вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки, экспрессированного суицидным вирусом леса Семлики, для выявления антител IgM и IgG в сыворотках крови человека и животных, собранных в Иране. J. Clin. Virol. 35 , 154–159. https://doi.org/10.1016/j.jcv.2005.02.016 (2006).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 9.

    Bente, D. A. et ​​al. Крымско-Конго геморрагическая лихорадка: история, эпидемиология, патогенез, клинический синдром и генетическое разнообразие. Antiviral Res. 100 , 159–189. https://doi.org/10.1016/j.antiviral.2013.07.006 (2013).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 10.

    Маццола, Л. Т. и Келли-Чирино, К. Диагностические тесты для Крымско-Конго геморрагической лихорадки: широко распространенное заболевание, передаваемое клещами. BMJ Glob. Здравоохранение 4 , e001114. https://doi.org/10.1136/bmjgh-2018-001114 (2019).

    Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

  • 11.

    Fritzen, A. et ​​al. Картирование эпитопа гликопротеина вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки с использованием микроматрицы. PLoS Neg. Троп. Дис. 12 , e0006598. https://doi.org/10.1371/journal.pntd.0006598 (2018).

    CAS Статья Google ученый

  • 12.

    Moming, A. et ​​al. Картирование В-клеточных эпитопов на N-конце и С-конце нуклеокапсидного белка вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки. PLoS ONE 13 , e0204264 – e0204264. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0204264 (2018).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 13.

    Saijo, M. et ​​al. Иммуноферментный анализ на основе рекомбинантных нуклеопротеинов для выявления антител иммуноглобулина G к вирусу крымско-конголезской геморрагической лихорадки. J. Clin. Microbiol. 40 , 1587–1591. https://doi.org/10.1128/jcm.40.5.1587-1591 (2002).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 14.

    Liu, D. et ​​al. Тонкое картирование эпитопа центральной иммунодоминантной области нуклеопротеина из вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки (CCHFV). PLoS ONE 9 , e108419. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0108419 (2014).

    ADS CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 15.

    Dowall, S.D. et ​​al. Вакцина против вирусной крымско-конголезской геморрагической лихорадки (КГЛ), экспрессирующая нуклеопротеин, является иммуногенной, но не обеспечивает защиты от летального исхода. Хум. Вакцин. Immunother. 12 , 519–527. https://doi.org/10.1080/21645515.2015.1078045 (2016).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 16.

    Emmerich, P. et ​​al. Чувствительное и специфическое обнаружение антител IgM и IgG, специфичных к вирусу Крымско-Конго геморрагической лихорадки (CCHFV), в сыворотке крови человека с использованием рекомбинантного нуклеопротеина CCHFV в качестве антигена в тестах ELISA с мю-захватом и иммунным комплексом (IC) IgG. PLoS Negl. Троп. Дис. 12 , e0006366. https://doi.org/10.1371/journal.pntd.0006366 (2018).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 17.

    Saijo, M. et ​​al. Метод иммунофлуоресценции с использованием клеток HeLa, экспрессирующих рекомбинантный нуклеопротеин, для выявления антител иммуноглобулина G к вирусу крымско-конголезской геморрагической лихорадки. J. Clin. Microbiol. 40 , 372–375.https://doi.org/10.1128/jcm.40.2.372-375 (2002).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 18.

    Burt, F. J. et ​​al. Определенная человеком антигенная область на нуклеопротеине вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки, идентифицированная с использованием усеченных белков и биоинформатического подхода. J. Virol. Методы 193 , 706–712. https://doi.org/10.1016/j.jviromet.2013.07.055 (2013).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 19.

    Wang, X. et ​​al. Молекулярные основы образования рибонуклеопротеидного комплекса вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки. J. Struct. Биол. 196 , 455–465. https://doi.org/10.1016/j.jsb.2016.09.013 (2016).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 20.

    Арнау, Дж., Lauritzen, C., Petersen, G. E. и Pedersen, J. Современные стратегии использования аффинных меток и удаления меток для очистки рекомбинантных белков. Protein Expr. Purif. 48 , 1–13. https://doi.org/10.1016/j.pep.2005.12.002 (2006).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 21.

    Рангунвала А., Самудзи Р. Р. и Берт Ф. Дж. Обнаружение антител IgG против вируса геморрагической лихорадки Крым-Конго с использованием ELISA с рекомбинантными нуклеопротеидными антигенами из генетически разнообразных штаммов. Epidemiol. Заразить. 142 , 2147–2154. https://doi.org/10.1017/s0950268813002987 (2014).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 22.

    Changula, K. et ​​al. Картирование консервативных и видоспецифичных эпитопов антител на нуклеопротеине вируса Эбола. Virus Res. 176 , 83–90. https://doi.org/10.1016/j.virusres.2013.05.004 (2013).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 23.

    Фельдманн Ф., Шуперт В. Л., Хэддок Э., Твардоски Б. и Фельдманн Х. Гамма-облучение как эффективный метод инактивации новых вирусных патогенов. Am. J. Trop. Med. Hyg. 100 , 1275–1277. https://doi.org/10.4269/ajtmh.18-0937 (2019).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 24.

    Saijo, M. et ​​al. Серологическая диагностика инфекций, вызванных крымско-конголезской геморрагической лихорадкой, на основе рекомбинантных нуклеопротеинов. J. Med. Virol. 75 , 295–299. https://doi.org/10.1002/jmv.20270 (2005 г.).

    Артикул PubMed Google ученый

  • 25.

    Bharat, T. A. et ​​al. Структурное вскрытие вируса Эбола и детерминант его сборки с помощью криоэлектронной томографии. Proc. Natl. Акад. Sci. США 109 , 4275–4280. https://doi.org/10.1073/pnas.1120453109 (2012).

    ADS Статья PubMed Google ученый

  • 26.

    Patmawati, et ​​al. Экспрессия и активация слитого белка пероксидаза хрена и белка A / G у личинок тутового шелкопряда для диагностических целей. Biotechnol. J. 13 , 1700624. https://doi.org/10.1002/biot.201700624 (2018).

    CAS Статья Google ученый

  • 27.

    Аткинсон, Р., Берт, Ф., Рыбицки, Э. П. и Мейерс, А. Е. Растительный нуклеопротеин вируса геморрагической лихорадки Крым-Конго для использования в непрямом ИФА. J. Virol. Методы 236 , 170–177. https://doi.org/10.1016/j.jviromet.2016.07.025 (2016).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 28.

    Samudzi, R. R., Leman, P. A., Paweska, J. T., Swanepoel, R. & Burt, F. J. Бактериальная экспрессия нуклеопротеина вируса геморрагической лихорадки Крым-Конго и ее оценка в качестве диагностического реагента в непрямом ИФА. J. Virol. Методы 179 , 70–76.https://doi.org/10.1016/j.jviromet.2011.09.023 (2012).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 29.

    Andersson, I. et ​​al. Человеческий белок MxA подавляет репликацию вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки. J. Virol. 78 , 4323–4329. https://doi.org/10.1128/jvi.78.8.4323-4329.2004 (2004).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 30.

    Jeeva, S., Pador, S., Voss, B., Ganaie, S., S. & Mir, M.A., нуклеокапсидный белок вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки имеет двойные способы связывания РНК. PLoS ONE 12 , e0184935. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0184935 (2017).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 31.

    Jeeva, S. et ​​al. Нуклеокапсидный белок вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки несет в себе различные участки связывания РНК в доменах стебля и головы. J. Biol. Chem. 294 , 5023–5037. https://doi.org/10.1074/jbc.RA118.004976 (2019).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 32.

    Wang, Y. et ​​al. Структура нуклеопротеина вируса Крымско-Конго геморрагической лихорадки: сверхспиральные гомоолигомеры и роль расщепления каспазой-3. J. Virol. 86 , 12294–12303. https://doi.org/10.1128/jvi.01627-12 (2012).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 33.

    Vanhomwegen, J. et ​​al. Диагностические тесты для Крымско-Конго геморрагической лихорадки. Emerg. Заразить. Дис. 18 , 1958. https://doi.org/10.3201/eid1812.120710 (2012).

    CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 34.

    Чиникар, С., Гиаси, С. М., Хьюсон, Р., Моради, М. и Хаери, А. Крымско-конголезская геморрагическая лихорадка в Иране и соседних странах. J. Clin. Virol. 47 , 110–114. https://doi.org/10.1016/j.jcv.2009.10.014 (2010).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 35.

    Schuster, I. et ​​al. Овцы и козы как животные-индикаторы циркуляции CCHFV в окружающей среде. Exp.Прил. Акарол. 68 , 337–346. https://doi.org/10.1007/s10493-015-9996-y (2016).

    Артикул PubMed Google ученый

  • 36.

    Intaramat, A. et ​​al. Иммунохроматографический тест на основе белка A / G для серодиагностики питиоза у людей и животных из Азии и Америки. Med. Mycol. 54 , 641–647. https://doi.org/10.1093/mmy/myw018 (2016).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 37.

    Аль-Адхами, Б. Х. и Гаджадхар, А. А. Новый непрямой ELISA для нескольких видов хозяев с использованием конъюгата протеин A / G для обнаружения антител IgG к Toxoplasma gondii по сравнению с ELISA-IgG, анализом агглютинации и вестерн-блоттингом. Вет. Паразитол. 200 , 66–73. https://doi.org/10.1016/j.vetpar.2013.11.004 (2014).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 38.

    Nymo, I.H. et ​​al. Непрямой иммуноферментный анализ на белок A / G для обнаружения антител против бруцелл в арктических дикой природе. J. Vet. Диаг. Инвестировать. 25 , 369–375. https://doi.org/10.1177/1040638713485073 (2013).

    Артикул PubMed Google ученый

  • 39.

    Шефер, Дж. Дж., Уайт, Х. А., Шааф, С. Л., Мохаммед, Х. О. и Уэйд, С. Е. Конъюгат химерного белка A / G для обнаружения иммуноглобулина G против Toxoplasma gondii у нескольких видов животных. J. Vet. Диаг. Инвестировать. 24 , 572–575. https://doi.org/10.1177/1040638712442931 (2012).

    Артикул PubMed Google ученый

  • 40.

    Bhide, M. R., Curlik, J., Travnicek, M. & Lazar, P. Протеин A / G-зависимый ELISA — многообещающий диагностический инструмент серопространственности болезни Лайма у охотничьих животных и охотничьих собак. Сравн. Иммунол. Microbiol. Заразить. Дис. 27 , 191–199. https: // doi.org / 10.1016 / j.cimid.2003.10.001 (2004).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 41.

    Choe, W., Durgannavar, T. A. & Chung, S.J. Fc-связывающие лиганды иммуноглобулина G: обзор высокоаффинных белков и пептидов. Материалы (Базель, Швейцария) 9 , 994. https://doi.org/10.3390/ma

    94 (2016).

    ADS CAS Статья PubMed Central Google ученый

  • 42.

    van der Heide, S. & Russell, D. A. Оптимизация иммуно-золотых комплексов наночастиц для обнаружения антигена. J. Colloid Interface Sci. 471 , 127–135. https://doi.org/10.1016/j.jcis.2016.03.001 (2016).

    ADS CAS Статья PubMed Google ученый

  • 43.

    Sas, M.A. et ​​al. Новый сэндвич-ИФА с двойным антигеном для независимого от вида выявления антител, специфичных к вирусу крымско-конголезской геморрагической лихорадки. Antiviral Res. 151 , 24–26. https://doi.org/10.1016/j.antiviral.2018.01.006 (2018).

    CAS Статья PubMed Google ученый

  • 44.

    Хольцер Б., Бакши С., Бриджен А. и Барон М. Д. Ингибирование индукции и действия интерферона найровирусом вируса болезни овец Найроби / вирусом Ганджама. PLoS ONE 6 , e28594 – e28594. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0028594 (2011).

    ADS CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

  • 45.

    Марриотт А.С., Полизони Т., Антониадис А. и Наттолл П.А. Обнаружение человеческих антител к вирусу крымско-конголезской геморрагической лихорадки с использованием экспрессированного вирусного нуклеокапсидного белка. J. Gen. Virol. 75 (Pt 9), 2157–2161. https://doi.org/10.1099/0022-1317-75-9-2157 (1994).

    CAS Статья PubMed Google ученый

    • Иммунокомпетентная модель мыши против вируса крымско-конголезской геморрагической лихорадки

    В этом отчете мы описали новый адаптированный к мышам вариант CCHFV, способный вызывать тяжелое воспалительное заболевание у взрослых иммунокомпетентных мышей.Насколько нам известно, это первый вариант CCHFV, способный вызывать явное заболевание у мышей дикого типа. На сегодняшний день инфицирование взрослых иммунокомпетентных мышей CCHFV привело к серьезному ограничению репликации вируса и практически отсутствию заболевания (Zivcec et al., 2013; Bente et al., 2010). Даже штаммы, перенесенные 27 раз у новорожденных мышей, не смогли вызвать заболевание у взрослых иммунокомпетентных мышей (Hoogstraal, 1979), и в результате исследования тяжелого CCHF потребовали использования мышей с генетическим дефицитом передачи сигналов IFN типа I (например.грамм. Ifnar1 — / — ) (Zivcec et al., 2013; Bente et al., 2010; Hawman et al., 2018; Hawman et al., 2019; Oestereich et al., 2014) или временно подавляется по типу Блокада рецептора I IFN (Garrison et al., 2017; Lindquist et al., 2018). Таким образом, до сих пор единственной иммунокомпетентной моделью CCHF на животных были макаки cynomolgus (Haddock et al., 2018a), и этические и практические соображения ограничивают использование этой модели для начальных исследований патогенеза или терапии CCHFV.Способность MA-CCHFV вызывать заболевание у полностью иммунокомпетентных мышей представляет собой значительное улучшение нашей способности изучать патогенез CCHFV на модели мышей с высокой управляемостью. Важно отметить, что MA-CCHFV воспроизводит многие аспекты тяжелой CCHF у человека, при этом у мышей, инфицированных MA-CCHFV, развиваются высокие вирусные нагрузки во многих тканях, тяжелая патология печени и воспалительный иммунный ответ, соответствующий случаям CCHF у человека. Более тяжелое заболевание у самцов мышей было связано с более высокой вирусной нагрузкой, повышенными ферментами печени и повышенными воспалительными цитокинами по сравнению с самками мышей или мышей, инфицированных неадаптированным CCHFV Hoti.Было показано, что все эти параметры коррелируют с исходом заболевания у людей (Bente et al., 2013; Ergönül, 2006; Ergonul et al., 2006; Papa et al., 2006; Papa et al., 2016), что позволяет предположить спектр заболеваний. Степень тяжести заболевания у мышей WT имеет сходные корреляты с случаями CCHF у человека.

    Постоянное предубеждение, связанное с полом, в сторону более тяжелого заболевания у взрослых самцов мышей WT было неожиданным. Наши данные показывают, что взрослые самки мышей WT в значительной степени устойчивы к тяжелому заболеванию после инфицирования MA-CCHFV, проявляя более легкое клиническое заболевание, более ранний контроль вирусной нагрузки, сниженную продукцию воспалительных цитокинов и меньшую патологию печени по сравнению с самцами мышей.Однако инфекция MA-CCHFV была летальной у молодых самок мышей WT и самок мышей Ifnar1 — / — и Rag1 — / — , демонстрируя, что устойчивость самок мышей к MA-CCHFV зависит от возраста и требует как врожденные, так и адаптивные ответы хозяина. Тем не менее, актуальность этой связанной с полом предвзятости у мышей в отношении болезней человека неясна. Хотя некоторые исследования определили, что мужчины-мужчины более подвержены инфицированию CCHFV (Monsalve-Arteaga et al., 2020; Yagci-Caglayik et al., 2014; Bower et al., 2019; Chinikar et al., 2010), это более вероятно из-за культурных традиций, в которых мужчины с большей вероятностью будут заниматься такими видами деятельности, как сельское хозяйство, скотоводство или забой, что подвергает их более высокому риску воздействия CCHFV (Chapman et al., 1991 ; Gunes et al., 2009; Ozkurt et al., 2006).

    С другой стороны, самки мышей и люди часто демонстрируют более сильные иммунные ответы на вакцинацию и патогены (Klein and Flanagan, 2016), и возможно, что самки мышей демонстрируют более устойчивые и / или защитные ответы на инфекцию MA-CCHFV.Несмотря на схожую вирусную нагрузку между самцами и самками мышей, инфицированных MA-CCHFV в день 1 и день 3 PI, самцы мышей имели значительно большую продукцию воспалительных цитокинов IL-6, G-CSF, MCP-1, MIP1α, MIP1β, RANTES и IFNβ, чем у самок мышей на 3-й день, демонстрируя, что самцы мышей ответили гораздо более сильным воспалительным ответом, чем самки мышей. Этот ответ у мышей-самцов был связан с отсроченным вирусным контролем и более тяжелым заболеванием, предполагая, что эти ответы могут вносить вклад в отдельный исход заболевания, наблюдаемый у самцов и самок мышей.Сходные цитокиновые паттерны наблюдались при болезни, вызванной вирусом Эбола, когда нерегулируемые реакции хозяина в значительной степени способствуют тяжелой смертности, наблюдаемой на животных моделях и у людей (Bixler and Goff, 2015). Кроме того, было показано, что IFNβ обладает иммуносупрессивным действием, приводящим к нарушению клиренса вируса (Ng et al., 2015), что позволяет предположить, что особый ответ IFN типа I у самцов мышей, инфицированных MA-CCHFV, также может иметь последствия на более поздних стадиях заболевания. В отличие от врожденных реакций, у самцов и самок мышей развивались сходные В- и Т-клеточные ответы на инфекцию, и наши данные показывают, что эти ответы имеют решающее значение для выживания при острой инфекции MA-CCHFV.Потребуются дальнейшие исследования, чтобы определить, как эти реакции ограничивают и / или способствуют патогенезу MA-CCHFV. Тем не менее, наши результаты ясно показывают, как MA-CCHFV-инфекция мышей WT представляет собой подходящую модель для изучения врожденных и адаптивных иммунных ответов на CCHFV-инфекцию, включая ответы IFN типа I, исследования, которые были серьезно ограничены текущими мышиными моделями CCHF.

    Мы также наблюдали различия в исходе заболевания при инфицировании нескольких линий мышей, при этом мыши 129S1 оказались в значительной степени устойчивыми к MA-CCHFV.Таким образом, помимо детерминант, связанных с полом, существуют также детерминанты исхода заболевания, связанные с штаммом. Учитывая широкий спектр исходов заболеваний у людей и NHP, инфицированных CCHFV (Ergönül, 2006; Hawman et al., 2020; Haddock et al., 2018a), спектр заболеваний у самцов и самок мышей WT и между разными лабораторными линиями мышей предоставляет новую возможность исследовать детерминанты хозяина исхода заболевания CCHF на мышиной модели.

    В совокупности мы идентифицировали пять несинонимичных мутаций в MA-CCHFV по сравнению с родительским штаммом CCHFV Hoti.Функция мутаций, выявленных в MA-CCHFV, потребует дальнейшего изучения. Две мутации были идентифицированы в вирусном S-сегменте, приводящие к двум изменениям кодирования в NP, а одна также приводила к изменению кодирования в NS, кодируемых противоположным смыслом. Было показано, что NS CCHFV нарушают потенциал митохондриальной мембраны и вызывают апоптоз (Barnwal et al., 2016). Учитывая центральную роль митохондрий в передаче сигналов врожденного иммунитета (West et al., 2011), есть соблазн предположить, что кодирующая мутация, идентифицированная в NSs MA-CCHFV, может модулировать способность MA-CCHFV противодействовать передаче сигналов врожденного иммунитета мыши.Действительно, было показано, что NS нескольких отдаленно родственных вирусов в порядке Bunyavirales блокируют ответ IFN типа I хозяина (Billecocq et al., 2004; Wuerth and Weber, 2016; Ly and Ikegami, 2016; Rezelj et al. , 2017), демонстрируя, что это может быть общей функцией белков Bunyavirales NSs. Однако на сегодняшний день такая функция NS CCHFV не описана. NP CCHFV отвечает за связывание вирусной РНК, но также выполняет функции по продвижению трансляции (Jeeva et al., 2017), выполняет функцию эндонуклеазы (Guo et al., 2012), взаимодействует с человеческим MxA, мощным фактором рестрикции CCHFV in vitro (Andersson et al., 2004) и содержит консервативный сайт расщепления каспазой 3 DEVD (Carter et al. др., 2012; Карлберг и др., 2011). Структурно мутации в NP находятся в мобильном «плечевом» домене NP, проксимально (на расстоянии 37 и 14aa) от сайта расщепления DEVD каспазой 3 (Carter et al., 2012; Guo et al., 2012). Таким образом, мутации в NP MA-CCHFV могут изменять несколько функций белка NP.

    Одно несинонимичное изменение аминокислоты, C865Y, было идентифицировано в белке NSm M-сегмента CCHFV. Точная функция CCHFV NSm в жизненном цикле вируса неизвестна, но выбор и полная пенетрантность мутации C865Y в MA-CCHFV NSm предполагает, что CCHFV NSm имеет критическую функцию in vivo для фенотипа MA. В отдаленно родственном вирусе Bunyamwera белок NSm необходим для сборки вируса (Shi et al., 2006), хотя в вирусе лихорадки долины Рифт, также отдаленно родственном CCHFV, он незаменим для репликации вируса (Gerrard et al., 2007), указывая на то, что члены порядка Bunyavirales кодируют белки NSm различной функции. Недавно было обнаружено, что CCHFV, лишенный белка NSm, растет до аналогичных титров in vitro и in vivo у мышей IFNAR — / — , демонстрирующих, что NSm не требуется для роста вируса в отсутствие IFN типа I (Welch et al., 2020) . В соответствии с этим, исследования вирусоподобных частиц in vitro показали, что NSm поддерживает эффективную сборку и секрецию вирионов, хотя NSm не является существенным для этих функций (Freitas et al., 2020). Кроме того, NSm может также играть роль в клещевом векторе, поскольку рост штамма CCHFV, прошедшего пассирование мыши, у клещей, отобранных для мутации в NSm, демонстрирует специфическое для клещей селективное давление, оказываемое на NSm (Xia et al., 2016) . Примечательно, что мы не выявили каких-либо изменений кодирования в вирусных гликопротеинах оболочки Gn или Gc, что позволяет предположить, что MA-CCHFV не адаптировался к мышам путем изменения использования специфичных для мыши белков для связывания и проникновения.

    Четыре мутации, приводящие к двум несинонимичным мутациям в L-белке, были обнаружены в L-сегменте MA-CCHFV.L-сегмент CCHFV необычно велик для вирусов порядка Bunyavirales (Zivcec et al., 2016), кодирующих белок, состоящий почти из 4000 аминокислот, и две кодирующие мутации, обнаруженные в MA-CCHFV, встречаются в областях, не имеющих приписанной функции. Таким образом, трудно строить предположения о функциональных последствиях мутаций, выявленных в L-сегменте, и потребуются дальнейшие исследования. Интересно, что несмотря на функцию домена OTU L-белка в модулировании врожденного иммунитета (Scholte et al., 2017; Capodagli et al., 2013; Дитон и др., 2016; Фриас-Стахели и др., 2007; James et al., 2011) и гипотезы о том, что плохое сродство домена OTU CCHFV к мышиному ISG-15 может быть барьером для инфицирования CCHFV у мышей (Deaton et al., 2016), никаких мутаций не было выявлено в этой области или в непосредственной близости от нее. домен.

    Наличие системы обратной генетики для CCHFV (Bergeron et al., 2015) позволит провести дальнейшие исследования функции этих мутаций в фенотипе MA-CCHFV.Кроме того, несмотря на то, что наше исследование было сосредоточено на разработке податливой модели мелких грызунов для CCHF, MA-CCHFV поддерживает предположение о том, что отдельные хозяева и резервуары могут влиять на генетику CCHFV и потенциальную вирулентность (Xia et al., 2016; Gonzalez et al., 1995) . Доступность инструментов для изучения передачи CCHFV in vivo при необходимом биологическом сдерживании (Gargili et al., 2013) может позволить исследованиям с использованием MA-CCHFV изучить эволюционные ограничения, налагаемые на CCHFV жизненным циклом клещ-млекопитающее.

    В заключение, MA-CCHFV представляет собой значительный прогресс в исследованиях CCHFV, позволяя изучать инфекцию CCHFV у взрослых иммунокомпетентных мышей, при этом, что важно, все еще повторяет многие аспекты тяжелых случаев CCHF у человека. Способность инфицировать множество генетически модифицированных линий мышей позволит проводить исследования по изучению патогенных и защитных реакций хозяина на инфекцию, включая те, которые требуют интактной передачи сигналов IFN типа I. Эти исследования могут выявить новые терапевтические стратегии вмешательства для ограничения тяжелой заболеваемости и смертности, наблюдаемых у людей, инфицированных CCHFV.MA-CCHFV также позволит провести доклиническую оценку вакцин и противовирусных препаратов у мышей, которые полностью компетентны в отношении интерферона I типа, что является улучшением по сравнению с существующими моделями, требующими генетического или временного дефицита IFN. Наконец, продолжающиеся исследования, оценивающие функцию идентифицированных адаптивных мутаций мыши в опосредовании адаптированного к мыши фенотипа, будут способствовать нашему пониманию функций вирусных белков в антагонизме иммунных ответов хозяина.

    .

    Related Post

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    2024 © Все права защищены.